Несмотря на огромную популярность, которую приобрел после Мюнхенской олимпиады Вячеслав Лемешев, итоги олимпийского турнира 1972 года были восприняты общественностью весьма болезненно. Действительно, наша сборная впервые оказалась на пятом месте. Очки и медали команде принесли лишь два боксера. Да, и Борис Кузнецов и Вячеслав Лемешев — выдающиеся, самобытные мастера. Но их лишь двое! А команда в целом продемонстрировала несостоятельность концепций в развитии бокса последних лет. Неуспех сразу девяти сильнейших боксеров страны не мог быть случайным.
За четыре года, предшествовавшие Олимпиаде в Мюнхене, было сделано немало для укрепления и нормального развития бокса в стране. Но разрушить старое гораздо проще, чем возвести новое прочное здание. Для подъема бокса, для создания мощной сборной, обладающей надежным резервом, четырехлетний срок был безусловно мал, тем более что слишком часто руководители нашего бокса при этой перестройке ограничивались полумерами, были недостаточно последовательны и принципиальны.
Новым главным тренером был назначен Юрий Михайлович Радоняк, серебряный призер Римской олимпиады.
Первым испытанием для него стал чемпионат Европы 1973 года в Белграде. Радоняк со своими помощниками в короткий срок сумели создать и неплохо подготовить боевую команду. Чемпионами Европы стали Владимир Засыпко, Анатолий Климанов, Вячеслав Лемешев и Виктор Ульянич. Серебряная медаль досталась Камневу, который на сей раз боксировал очень уверенно, а бронзовые— Николаю Лодину и Олегу Коротаеву. Впервые после 1965 года мы добыли общекомандную победу. Но обольщаться послеолимпийскими успехами в Европе сейчас опасно. Тренеры многих стран только начинают в это время готовить свои команды к грядущей Олимпиаде. К тому же главными претендентами на олимпийские награды становились боксеры Кубы.
Более реально соотношение сил перед Олимпиадой начало выявляться на Первом чемпионате мира по боксу, который состоялся в августе 1974 года в Гаване. На эти соревнования отправилась такая команда: Евгений Юдин, Владислав Засыпко, Давид Торосян, Борис Кузнецов, Василий Соломин, Сурен Казарян, Александр Журавлев, Анатолий Климанов, Руфат Рискиев, Олег Коротаев, Евгений Горстков. В сборной из олимпийского состава осталось два человека, из состава чемпионата Европы предыдущего года — пять человек.
Чемпионами мира стали Василий Соломин, который был назван лучшим боксером турнира, и Руфат Рискиев, серебряные медали получили Кузнецов и Коротаев, бронзовые— Юдин, Засыпко, Торосян и Климанов.
Чемпионат мира был характерен мощным натиском кубинских боксеров. Пятеро из них завоевали первые места, один получил серебряную медаль, двое — бронзовые награды.
На Кубе долгое время работали наши специалисты Е. И. Огуренков, А. К. Червоненко, В. М. Романов, кубинские тренеры учились и стажировались в Советском Союзе. И сейчас кубинские мастера очень удачно сочетают лучшие черты советской школы с опытом профессионального бокса, в свое время очень популярного в этой стране. Ведь Куба некогда считалась резервуаром американского профессионального бокса. Там, естественно, сохранились соответствующие традиции и умелые тренеры. Разнообразие технического мастерства, свойственное советскому боксу, кубинцы сочетают с высокой плотностью боя, со стремлением непрерывно и жестко бить из любых положений. Эти черты кубинского стиля стали начиная примерно с 1972 года определяющими в развитии мирового бокса.
Нас, признаться, эта тенденция застала врасплох. Многие тренеры, дезориентированные бесплодной дискуссией об «игровом» и «силовом» боксе, даже до сих пор, до самого конца семидесятых годов не могут в своей практической работе перестроиться на подготовку боксеров современного стиля, характерного умением вести темповой острый бой на основе высокой техники атакующих и защитных действий. Такой бой требует не только соответствующей физической и технической подготовки, но и прежде всего — психологической заряженности, которая выковывается в регулярной и бескомпромиссной боевой практике. Да, я согласен, это трудно, много труднее кроссов и долгих упражнений на снарядах. Но это единственный путь к успеху. Именно в таком пути суть характерного для современного спорта повышения интенсивности тренировочного процесса. В других видах спорта высокая интенсивность тренировки себя оправдала, оправдает она себя и на боксерском ринге. В боксе, учитывая его специфику, постоянные и жесткие спарринги, необходимо особое внимание восстановительным средствам, научному и медицинскому контролю, профилактике травматизма (высокой технике защитных действий, маскам, тренировочным перчаткам и т. п.). Именно таким путем идет сейчас наша сборная при подготовке к Олимпийским играм 1980 года.
Но вернемся к Гаванскому чемпионату мира. Мы оказались психологически неподготовленными не только к манере боя кубинцев, но и к реакции судей на эту манеру. Судьи приняли ее безоговорочно. Правда, к этому примешивался и определенный субъективизм: темпераментный ревущий зал Гаваны заметно влиял на содержание судейских записок, зачастую чрезмерно благосклонных к хозяевам ринга. (Думая об Олимпиаде 1980 года, я знаю, что нам подобная благосклонность «не грозит» — московский зритель объективен и достаточно сдержан.) Тренеры; побывавшие на чемпионате мира, говорили, что у кубинцев можно было выиграть только нокаутом. Всякому присуждению победы по очкам не в пользу кубинских боксеров зал устраивал грандиозную обструкцию. В легчайшем весе великолепный пуэрториканец Вилфредо Го-мес пять раз в финальном поединке бросал на пол кубинца Луиса Ромеро, прежде чем судья остановил бой; Василий Соломин несколько раз посылал в нокдаун Луиса Эчайде; доминиканец Марио Рамос нокаутировал опытного Энрике Регуэйфероса, Бернд Виттенбург буквально смял олимпийца Алехандро Монтойа, Мате Парлов четырежды отправлял в нокдаун Гилберто Карилло. Побеждать в Гаване можно было лишь так. И к этому должны быть готовы сейчас наши боксеры, которым необходимо выработать психологическую потребность выигрывать у наиболее опасных соперников с максимальным преимуществом. Без этого не обойтись!
В Гаване завершились выступления на большом ринге замечательного мастера Бориса Кузнецова. Он был близок к тому, чтобы карьеру олимпийского чемпиона увенчать титулом чемпиона мира. Увы, у судей были свои расчеты. Их решение дать в финальном бою победу сопернику советского спортсмена до сих пор специалисты вспоминают как образец беззастенчиво пристрастного к неквалифицированного судейства.
Борис пережил в боксе все, что можно пережить. Было время, когда его вывели из сборной за неудачные выступления на всесоюзном ринге. За этим ударом последовал следующий: Борис решил жениться, а тренер был категорически против. Он, видимо, полагал, что тренер вправе руководить личной жизнью боксера. Кузнецов женился, но остался без тренера. Это было трудное время для него. Выстоять Борису помог друг детства Александр Чаплыгин, с которым они вместе занимались боксом. Чаплыгин заменил Борису тренера, много и серьезно учился, настойчиво трудился. Содружество оказалось чрезвычайно плодотворным: Кузнецов стал олимпийским чемпионом.
И вот Гавана. О своем финальном бое чемпион мира Кузнецов рассказывал так: «Мой соперник американец Дэвис высок и худ. У него отличная левая и превосходное умение маневрировать на ринге. У меня рассечена бровь и разбиты обе руки. Бровь мне залепили, а рук на один бой вполне хватит. Главное, не давать Дэвису много места на ринге. Надо все время обрезать ему пути, нейтрализовать его передвижение.
Меня вызывают на ринг. На плечи накинуто полотенце, руки в перчатках. Юрий Михайлович Радоняк ведет меня к освещенному квадрату. Поднимаюсь по ступенькам, пролезаю между канатами...
Гонг! Дэвис кружит вокруг меня и резко, чуть наотмашь бьет левой. Защищаюсь движением туловища. Подбираюсь к противнику, дергаю, отрезаю пути, ограничиваю его передвижение. На его левую отвечаю сериями коротких боковых в голову. Видно, что Дэвис не любит, когда ему заходят за левую руку. Он старается выскакивать из углов, отступает. Бьет много повторных прямых левой. Они не очень-то опасны. Но Дэвис откровенно метит в заклеенную бровь, которую может повредить даже скользящий удар. Перчатка Дэвиса срывает наклейку.
Команда «Стоп!». Рефери приглашает врача. Дэвис в нейтральном углу, я—в противоположном. Смотрю в глаза врачу, говорю: «Доктор, о'кей, о'кей!» Он досадливо отмахивается от меня, вытирает бровь, осматривает ее. «Доктор, миленький, о'кей,—умоляю я.— Все хорошо, я могу драться, я должен драться, вы же видите, что это мой бой, я же его выигрываю».— «О'кей»,— сказал врач, улыбнулся и похлопал меня по плечу.
Команда «Бокс!». Дэвис пытается пробиться к моей брови, но я начеку. Тесню американца, обманываю, заставляю проваливаться, бью сериями слева и справа. Проходят все удары — боковые, через руку, снизу, навстречу. Дэвис суетится, у него одна надежда, что врач остановит бой. Но бровь меня не подвела, все идет как надо.
Гонг, последний гонг. Прохожу в свой угол, спрашиваю Юрия Михайловича: «Как?» — «Молодец,— отвечает он,— выиграл!» Вытирает лицо, развязывает перчатки. Я и сам чувствую, что выиграл, но все-таки еще раз спрашиваю, точно ли выиграл? Не засудят ли? Радоняк даже рассердился: «Ты же знаешь, что после равного боя я не говорю о победе. Точно выиграл! Без сомнений!» Около меня уже столпились ребята, поздравляют, дали букет цветов.
Посреди ринга мы стояли втроем—Дэвис, рефери и я. Дэвис мрачно смотрел в пол. Судья-информатор заговорил по-испански, и рефери вдруг поднял руку Дэвиса. Несколько мгновений мы с американцем недоуменно смотрели друг на друга, на рефери, ничего не понимая. Потом Дэвис рванулся с места, высоко подпрыгнул. Я не понимал, что происходит. Почему он радуется? Неужели впрямь верит в свою победу?
Мне вручили серебряную медаль, а я едва сдерживал слезы. Потом мне и Фёрстеру из ГДР вручили приз за самый красивый бой чемпионата. Немец в том бою работал сериями, как машина. Шел вперед и проводил серию за серией, а я перехватывал его серии и завершал их сам. Наверное, в этой ритмичности жюри и усмотрело красоту поединка. Он начинал серию, а я вместо того, чтобы защищаться, тут же перехватываю серию, развиваю ее и заканчиваю. Это был самый последний мой приз, завоеванный на ринге за долгих тринадцать лет».
Олимпийский чемпион снял перчатки, но из бокса не ушел. В своей родной Астрахани Борис Кузнецов создал детскую школу бокса и стал ее директором. Не сомневаюсь, что там появятся достойные ученики замечательного боксера. Здесь уместно сказать, что многие наши выдающиеся мастера последних двух десятилетий, уходя с ринга, также много сделали для развития бокса. В первую очередь это относится к боксерам из отдаленных городов. Даже если они и не остаются работать тренерами в своих родных городах, то все равно их слава становится сильнейшим стимулом для развития бокса. Так, после олимпийской победы Сафронова громко заявили о себе боксеры из Улан-Удэ. После золотой олимпийской медали Соколова бокс стал чрезвычайно популярен в Чебоксарах, городе, который позднее дал нам чемпиона мира Валерия Львова. Но успех Львова связан уже со следующим чемпионатом мира и чемпионатом Европы 1975 года, речь о которых впереди.
Чемпионат Европы 1975 года в польском городе Катовице завершился полным триумфом нашей команды. Ткаченко, Засыпко, Рыбаков, Лимасов, Лемешев и Климанов выиграли золотые награды, а Львов, Савченко и Ульянич получили серебряные медали. Но настораживало то, что в некоторых боях наши победы выглядели не слишком убедительно. Создавалось впечатление, что в условиях жесткого или недоброжелательного судейства распределение призовых мест могло быть иным. Недаром главный редактор польского журнала «Бокс» Люциан Ольшевский после турнира в Катовице опубликовал статью под названием «Моя «корректура» чемпионата Европы», где поставил Засыпко и Лимасова на третьи места, второе место отвел он Лемешеву, финальная победа которого над Виттенбургом не произвела большого впечатления.
Опыт Мюнхена и Гаваны показал также, что европейский бокс утрачивает ведущее положение в мире. В Мюнхене у европейцев было 7 золотых медалей, у неевропейцев—4; у европейцев—24 медали всех достоинств; у неевропейцев—20. В Гаване обозначилось преимущество других континентов. У европейцев только 3 золотые медали (две из них у советских боксеров) против 8 высших наград представителей Америки и Африки и 22 медали всех достоинств против 22 медалей боксеров Америки, Африки и Азии. С этих позиций было бы опасно обольщаться итогами чемпионата Европы 1975 года.
По итогам чемпионата СССР и некоторых других соревнований была отобрана олимпийская команда. В Монреаль поехали: первый наилегчайший вес—Александр Ткаченко (Донецк, 21 год), второй наилегчайший вес — Давид Торосян (Ереван, 26 лет), легчайший вес — Виктор Рыбаков (Магадан, 20 лет), полулегкий вес — Александр Волков (Москва, 24 года), легкий вес — Василий Соломин (Пермь, 23 года), первый полусредний вес—Валерий Лимасов (Уфа, 21 год), второй полусредний вес — Валерий Рачков (Алма-Ата, 20 лет), первый средний вес — Виктор Савченко (Днепропетровск, 24 года), второй средний вес — Руфат Рискиев (Ташкент, 27 лет), полутяжелый вес—Анатолий Климанов (Жданов, 27 лет), тяжелый вес — Виктор Иванов (Донецк, 20 лет).
В олимпийском турнире Монреаля выступили 246 боксеров. Это ощутимо меньше, чем было в Мюнхене (356 человек), а значит, и легче. Я погрешил бы против истины, если бы сказал, что жребий был немилостив к нашим ребятам. Ткаченко в первом бою должен был встретиться с доминиканским боксером, Торосян—с представителем КНДР, Рыбаков—с японцем, Соломин—с
датчанином, Лимасов — с новозеландцем, Рискиев—с финном, Климанов—с канадцем. Я понимаю, что на Олимпиаде каждый соперник опасен, но в данном случае превосходство в классе бокса должно было быть подавляющим. Не слишком грозные конкуренты в первых боях оказались и у других наших ребят. Волкову предстояло боксировать с американцем Дейвом Армстронгом, которого он ровно, за полгода до того нокаутировал на матче в Москве. Виктора Иванова жребий свел с Юргеном Фангхэнелем из ГДР, который не раз уже уступал советским тяжеловесам. Самый трудный противник выпал, пожалуй, Рачкову—чемпион Европы финн Калеви Марямяа. Не ошибусь, сказав, что чаще всего на Олимпиадах у нас было более трудное начало турнира, когда самые грозные соперники, основные претенденты на золотые медали, встречались с советскими боксерами уже в дебюте.
Итак, первые поединки на ринге монреальской «Арены Морис Ришар». Лимасов нокаутом выигрывает у новозеландца Роберта Коллея, Рачков также одержал победу над Марямяа раньше срока. Это было в первый день турнира. Затем Ткаченко нокаутировал доминиканца Элеонсио Мерседеса, Рискиев — финна Иорму Тайпале, а Климанов с большим преимуществом одолел по очкам Роже Фортена (двое судей дали ему победу со счетом 60:54, один—60:55, двое — 60:56). Начало оказалось прекрасным.
Тем не менее, увы, настроение в команде было неважным. Дело в том, что, как потом выяснилось, на последних этапах предолимпийской подготовки были допущены серьезные методические просчеты, часть команды преждевременно вышла на пик формы. Тренеры пытались затормозить этот процесс, вероятно, перестарались, потому что к началу турнира большинство боксеров чувствовали себя не лучшим образом. Очень существенным промахом я считаю и то, что в олимпийском году наши олимпийцы крайне редко поднимались на ринг. Январский матч СССР—США и мартовский чемпионат СССР—вот и вся боевая практика нашей сборной команды. Крайне редко проводились спарринги, во время пребывания в Канаде перед началом турнира тренировки были очень вялыми. Не лучшим оказался и психологический климат в команде. Боксеры слишком долго были оторваны от своих клубов, от привычной обстановки. Они явно устали друг от друга, как следствие — участились случаи нарушения дисциплины, резко снизился боевой дух сборной.
Мне знакомы подобные ситуации. Такая команда — не победитель, спортсмены выступают значительно ниже уровня своего мастерства. А ведь в наше время, когда методы отбора и подготовки в разных странах довольно сходны, когда лучшие боксеры мира примерно равны по классу, побеждает тот, кто способен выступить выше уровня своих возможностей. На Олимпиаде наиболее сильных соперников превзойдет тот, кто умеет превзойти самого себя. Это закон современного спорта. За пренебрежение им наша сборная была жестоко наказана.
Первый сигнал — поражение Волкова от Армстронга, который в том же году уступил не только Волкову, но и Хайрутдинову. Правда, американец несколько прибавил в мастерстве, но исход боя решил боевой настрой Армстронга, его неуемное стремление к победе, агрессивность, свежесть, целеустремленность. На следующий день Лимасов уступил другому американцу — Рею Леонарду. Этого боксера мы знали прекрасно, так как он участвовал во всех матчах СССР—США начиная с 1973 года. Леонард встречался с нашими спортсменами на рингах Лас-Вегаса, Москвы, Еревана, Ташкента. За полгода до Олимпиады у него выигрывали В. Бодня, В. Удовик, В. Юдин, уступавшие Лимасову. Но в Монреале Леонарду не было равных среди боксеров первого полусреднего веса. Он был хозяином на ринге, у него получалось все — атаки со всех дистанций, пулеметные серии, точные и сильные удары, неожиданные контратаки. А Лимасов в жестком бою сразу растерял свои лучшие качества, был скован, почти не атаковал.
В тот же день — третий тревожный сигнал: талантливейший тяжеловес Виктор Иванов, способный бороться за золотую олимпийскую медаль, едва получил победу в бою с весьма заурядным и тоже хорошо нам известным боксером Юргеном Фангхэнелем. Счет судейских записок— 3:2 — не отражает, конечно, соотношение сил, но в общем-то реально свидетельствует о том, что сумели продемонстрировать оба соперника.
И уж совсем обескураживающе прозвучало сообщение об исходе боя Саши Ткаченко с таиландцем Пайао Поолторатом. Ткаченко, обладая заметным техническим превосходством, сорвался на хаотический обмен ударами. В таком бою судьям нелегко объективно оценить преимущество одного из боксеров, тем более если квалификация судей оставляет желать лучшего. А о том, что качество судейства в Монреале не всегда было на должной высоте, свидетельствуют судейские записки боя Ткаченко с Поолторатом. Один из судей, например, дал победу советскому боксеру с внушительным счетом 60:57, а другой — таиландцу с разгромным счетом 60:55. Как же должны расходиться двое судей в понимании бокса и в умении видеть бой, чтобы дать такое фантастическое расхождение в очках!
В бою за выход в четвертьфинал Рачков легко победил новозеландца Дэвида Джексона, а Соломин встретился с опытным поляком Богданом Гайдой. Поляку 26 лет, он очень высок, но плохо чувствует себя в ближнем бою. Этот недостаток не позволил ему добиться успехов на международном ринге. Надо отдать должное Соломину: он умело врывался в ближнюю дистанцию и не давал сопернику ни малейших шансов на успех. Все судьи отдали свои голоса советскому боксеру, красноречивой была оценка одного из них—60:52. Тут же Рыбаков уверенно одолел японца Хитоси Исигаки, а Савченко во втором раунде нокаутировал итальянца Пьера Пира. Рискиев по очкам победил хорошо известного ему по совместным тренировкам болгарского средневеса Илиана Димитрова.
А потом опять начались неприятности. Высокий и довольно техничный Иохен Бахфельд из ГДР сумел все три раунда продержать Рачкова на дальней дистанции. Попытки Валерия пробиться через жесткие прямые удары немца редко имели успех, поскольку не были достаточно решительны и хорошо подготовлены.
Затем Климанов по очкам проиграл американцу Леону Спинксу. Тому самому Спинксу, у которого на чемпионате мира Коротаев выиграл нокаутом. Впрочем, не совсем тому. К Олимпиаде Спинке хотя и не очень прибавил в технике ударов и защиты, зато продемонстрировал великолепную физическую подготовку и неудержимый напор. Его удары размашисты, что, разумеется, плохо, но исключительно быстры и точны. Спинке все время идет вперед и непрерывно бьет с обеих рук, выдержать его жесткие, мощные руки было очень тяжело. Весь бой он вел в бешеном темпе от первого удара гонга до последнего, он не обращал никакого внимания на удары соперника, был нацелен только на неудержимую атаку. Климанов сражался достойно, он умело защищался, пытался нейтрализовать атаки Спинкса, контратаковал. В третьем раунде Анатолий, который всегда славился среди наших боксеров завидной выносливостью, совершенно выдохся. Победа Спинксу была присуждена единогласно.
После этого американец в таком же точно стиле выиграл по очкам у Оттомара Захсе из ГДР и поляка Януша Гортата, а в финале послал в глубокий нокаут могучего кубинца Сикста Сориа. Перейдя после Олимпиады в профессионалы, Леон Спинке уже через полтора года выиграл по очкам у Мохаммеда Али и стал абсолютным чемпионом мира. Правда, спустя полгода Али вернул себе почетное звание. Матч-реванш демонстрировали у нас по телевидению. За два года Спинке стал еще сильнее, еще острее. Тот стиль, который он показал в Монреале в течение трех раундов, теперь мы увидели в 15-раундовом бою. Надо было обладать искусством Али, чтобы не только нейтрализовать атакующую мощь Спинкса, но и заставить его обороняться, что сразу обнаружило слабости этого агрессивного бойца.
А наш тяжеловес Виктор Иванов не сумел показать в Монреале своих лучших качеств в бою с болгарским боксером Атанасом Суванджиевым. Правда, поединок был довольно ровным, но судьи, возможно, помнили, как неуверенно победил Иванов в предыдущем бою и на сей раз предпочли его соперника.
Следующие два дня были гораздо более удачными. Торосян с большим преимуществом выиграл по очкам у Е Унг Енга из КНДР, затем Соломин уверенно одолел призера чемпионата Европы венгра Андраша Ботоша. Замечу, что самая крупная неприятность постигла в Монреале венгерских боксеров, не получивших там ни одного очка. В свое время Ласло Папп подготовил отличную команду, но у нее не оказалось достойных резервов. В монреальском турнире с его напряженными и жесткими боями венгерские ветераны не выдержали. Папп объяснил неудачу своей сборной тем, что на монреальском ринге царил слишком жесткий бокс, что сила ударов многих боксеров чрезмерно велика. Видимо, характеристика, которую дал современному боксу великий мастер недавнего прошлого, и справедлива, но тренеру выбирать не приходится. Если он хочет, чтобы его команда побеждала, он должен готовить своих подопечных к таким боям, которые воспринимают судьи. Надо полагать, Ласло Папп понял свои заблуждения. Уйдя сразу после Монреаля со своего поста, он через два года вновь стал старшим тренером венгерской сборной.
Нелегкий бой был у Рыбакова с Штефаном Фёрстером из ГДР. Виктор был сильнее во всех фазах боя, но у монреальских судей свои критерии, многие из них, например, не учитывали легкие удары, которыми наши боксеры привыкли набирать очки с дальней дистанции. С точки зрения судей, ударам Рыбакова не хватало жесткости, и победу он получил с минимальным счетом—3:2.
Опасный соперник оказался у Савченко — серебряный призер чемпионата мира венесуэлец Альфредо Лемус. Во втором раунде Виктор нокаутировал именитого противника. Столь же быстро завершил нокаутом бой с пакистанцем Сиран Дином наш Руфат Рискиев.
Итак, перед четвертьфинальными боями, победители которых гарантируют себе как минимум бронзовые медали, мы потеряли шестерых боксеров. Но если неудача Климанова в общем-то закономерна (противник был заметно сильнее его), то пять других советских боксеров — Ткаченко, Волков, Лимасов, Рачков и Иванов—должны, просто обязаны были выйти в четвертьфинальную фазу турнира.
Борьбу за медали продолжали 8 боксеров Кубы, 7—из США, по 5 —из СССР, Польши и Румынии. Мы еще сохраняли шансы на приличное командное место, а в случае удачи—даже на победу в турнире. Но боевой настрой команды был уже не совсем таким, который необходим, чтобы совершить спортивный подвиг.
Знатокам бокса известно, что настоящая борьба в турнирах начинается с четвертьфиналов, когда уже выбыли случайные, плохо подготовленные или психологически неустойчивые, не достаточно хорошо настроенные на борьбу спортсмены.
Давиду Торосяну предстояла встреча с кубинцем Районом Дювалоном, Виктору Рыбакову—с американцем Чарлзом Муни, Василию Соломину—с румыном Сими-оном Кутовым, Виктору Савченко — с поляком Ежи Ры-бицким и Руфату Рискиеву—с кубинцем Луисом Мартинесом.
Торосян был первым из наших боксеров, кому предстояло встретиться с представителем Кубы. Давид безумно нервничал, суетился и, что хуже всего, бил нечисто— открытой перчаткой, толкался, делал опасные движения головой, попадал ниже пояса. В первом раунде он заметно превосходил своего соперника, но во втором после трех предупреждений был дисквалифицирован.
По нашим представлениям, Рыбаков провел прекрасный бой против американца Муни. Он был подвижен, быстр, ловко уходил от атак соперника, много, хотя и не всегда сильно, бил. Виктор отлично распределил силы на все три раунда. Муни выглядел в этом бою излишне прямолинейным, часто промахивался, но и нередко попадал. Энергии у него тоже хватило до конца боя. Короче говоря, судьи дали победу американцу со счетом 4:1. Единственный судья из Европы посчитал победителем Рыбакова (60:57), а судьи из ОАР, Венесуэлы, Южной Кореи и Индонезии отдали свои голоса Чарлзу Муни, который в финале уступил победу отличному боксеру из Корейской Народно-Демократической Республики Ку Ен Чжо.
Здесь я хотел бы рассказать о том, как назначаются судьи на олимпийский турнир. Такие соревнования могут обслуживать лишь так называемые «судьи АИБА». Их кандидатуры выдвигаются национальными федерациями, а утверждаются Международной ассоциацией. На ринг Московской олимпиады, например, выйдут около 50 судей разных стран—по одному судьи от различных национальных федераций и трое судей от страны-организатора турнира. На каждый бой назначается отдельная судейская бригада, в которую чаще всего входят представители всех пяти континентов. Ни один из судей не может быть представителем страны, боксер которой выступает в этом бою. Решение об исходе боя принимается пятью боковыми судьями и отмене не подлежит. Если жюри не удовлетворено судейством, оно может отстранить отдельных судей от дальнейшей работы, но не аннулировать уже принятые решения.
Соломин хорошо знал Симиона Кутова. На ринге Гаваны в финальном бою Василий нокаутировал румынского легковеса. В Монреале Кутов был сильнее и осмотрительнее. Ему удалось взять реванш. Тактический просчет допустил Виктор Савченко в бою с опытным поляком Ежи Рыбицким. Савченко выигрывал по очкам, но неоправданное предупреждение рефери сразу снизило его шансы. В третьем раунде Виктор решил окончить бой одним ударом, он слишком откровенно охотился за соперником, пренебрегая его контратаками. Нокаутировать поляка ему не удалось, а трое судей из пяти дали победу Рыбицкому.
Единственную победу в полуфинале удалось одержать Рискиеву. Руфат провел очень тяжелый встречный бой с агрессивным кубинцем Луисом Мартинесом и выиграл со счетом 3:2.
В олимпийский финал впервые за все времена попал лишь один советский боксер.
Через день ему предстояло встретиться с младшим братом Леона Спинкса—Майклом. Для Рискиева это был пятый бой, для Спинкса—второй. Дело в том, что еще до начала турнира, но после взвешивания и жеребьевки из Монреаля уехали африканские спортсмены. Поэтому в боксерском турнире было отменено более 70 боев. С расписанием царила полная неразбериха. Отменялись одни бои, назначались другие. Во втором среднем весе выступили лишь 18 человек, и нагрузка между ними распределилась неравномерно. Спинке первый бой должен был провести с боксером из Камеруна, но этот бой не состоялся, затем американец выиграл у молодого поляка Ришарда Пасиевича и должен был боксировать со вторым призером чемпионата мира румыном Алеком Нэстаком. Но румын из-за травмы на ринг не вышел. Проведя всего один бой, американец обеспечил себе как минимум серебряную медаль. Теперь свежий Спинке должен был драться в финальном бою с предельно усталым после тяжелого полуфинала Руфатом Рискиевым. Правда, обнадеживало то, что за полгода до Олимпиады на ринге Ташкента Рискиев встречался со Спинксом и после трех нокдаунов победил за явным преимуществом. Но теперь Спинке прибавил в мастерстве, он был свежее и рвался к золотой медали. Рискиев, напротив, выглядел очень усталым, удрученным неудачей команды и не верящим в возможность победы. Естественно, с таким настроением не побеждают. В третьем раунде олимпийским чемпионом был объявлен Спинке.
Впервые после 1952 года советским боксерам не досталось ни одной золотой олимпийской медали. Но в Хельсинки наша команда была второй, а в Монреале — пятой. Мюнхенская неудача оказалась усугубленной отсутствием первых мест. Лишь одна серебряная медаль и четыре бронзовые — вот все, чего добились наши боксеры на монреальском ринге. Первое командное место досталось сборной США (43,5 очка), на втором—Куба (43 очка), на третьем — Польша (21 очко), на четвертом — Румыния (20,5 очка), на пятом—СССР (19 очков).
Первый наилегчайший вес. 1. Хорхе Эрнандес (Куба); 2. Бье Ук Ли (КНДР); 3—4. Орландо Мальдонадо (Пуэрто-Рико) и Пайао Поолторат (Таиланд).
Второй наилегчайший вес. 1. Лео Рэндолф (США); 2. Рамон Дювалон (Куба); 3—4. Лешек Блажинский (Польша) и Давид Торосян (СССР).
Легчайший вес. 1. Ку Ен Чжо (КНДР); 2. Чарлз Муни (США); 3—4. Патрик Кауделл (Великобритания) и Виктор Рыбаков (СССР).
Полулегкий вес. 1. Анхел Эррера (Куба); 2. Рихард Новаковски (ГДР); 3—4. Хуан Паредес (Мексика) и Лешек Коседовский (Польша).
Легкий вес. 1. Ховард Дэвис (США), ему был вручен Кубок Уола Баркера; 2. Симион Кутов (Румыния); 3—4. Асе Русевский (Болгария) и Василий Соломин (СССР).
Первый полусредний вес. 1. Рей Леонард (США); 2. Андрее Альдама (Куба); 3—4. Казимеж Щерба (Польша) и Владимир Колев (Болгария).
Второй полусредний вес. 1. Иохен Бахфельд (ГДР); 2. Педро Гамарро (Венесуэла); 3—4. Виктор Зильберман (Румыния) и Рейнхард Скрицек (ФРГ).
Первый средний вес. 1. Ежи Рыбицкий (Польша); 2. Тадия Качар (Югославия); 3—4. Виктор Савченко (СССР) и Роландо Гарбей (Куба).
Второй средний вес. 1. Майкл Спинке (США); 2. Ру-фат Рискиев (СССР); 3—4. Алек Нэстак (Румыния) и Луис Мартинес (Куба).
Полутяжелый вес. 1. Леон Спинке (США); 2. Сиксто Сориа (Куба); 3—4. Януш Гортат (Польша) и Костика Дафиною (Румыния).
Тяжелый вес, 1. Теофило Стивенсон (Куба); 2. Мирча Симон (Румыния); 3—4. Джон Тайт (США) и Кларенс Хилл (Бермуды).