Первая запись здесь Воспоминания военного фельдшера. Предисловие
На поезде наше путешествие закончилось в городе Витебске. Весь город, как и Смоленск, полностью разрушен. Здесь тоже тысячи пленных немцев очищали улицы города. Ехали из Витебска на своих машинах. В основном гуляем по лесу. В некоторых местах дорога не особо важна, но все же можно пройтись. Все леса да леса... Такие же, как у нас в Зауралье. Много болот и ручьев. Но кончились земли Беларуси, и мы вошли в пределы Литвы. Местность почти та же, леса и болота... Но это уже не то... Здесь почти нет крупных населенных пунктов. Вот ферма. У каждого литовца было свое хозяйство. В некоторых хозяйствах было 3-4 владельца и даже больше. Но чаще всего по одному. В общем, живут как бирюки. И так по всей Литве. Есть и небольшие городки, которые называют местечками. Есть, конечно, большие города, но о них и говорить нечего... Города как города. Другая соседняя Латвийская республика. Он почти ничем не отличается от Литвы. Сельские жители также живут на фермах. Конечно, фермы тоже бывают разные. Одни организованы хорошо, другие хуже. И люди жили по-другому. У одних было бедное небольшое хозяйство и участок земли, а у других были недвижимость, много леса, земли, разного скота, сельхозтехники и держали батраков. Именно эти рабочие создали для них богатство.
Были в боях за освобождение Прибалтики в ок. 9 месяцев. За это время они объездили всю Литву и Латвию. Многим приходилось участвовать в боях. Но названия хуторов и городов так плохо запоминаются, что я все забыл. В моей голове все смешалось. Так что я расскажу в своих заметках о боевых делах батальона, которые не совсем в порядке. И я редко хочу упоминать названия ферм и других населенных пунктов. Что ты можешь сделать? Не мог вспомнить! Я забыл их имена в тот же день, когда узнал их.
Начнем по порядку. Мы остановились в лесу, рядом с хутором Авгутишек. На этом хуторе жили пять остяков, или как их называют, хуторов. Рано утром следующего дня мы с Гурановым поехали на этот хутор, чтобы организовать баню для личного состава батальона. Пора умываться и переодеваться. Жители этого хутора узнали, что нам нужна баня, и сразу принялись за дело. Ведь в каждом дворе была своя маленькая банька. В ванне рядом с каменкой была установлена ванна с железными трубами. Вода быстро нагревается. Вечером весь батальон мылся в санузлах. Они даже парились! Нам даже не дали утонуть, все это сделали сами жители. Хотя они не знали нашего языка, а мы не знали их, мы понимали друг друга. Все можно было согласовать. Вечером в лесу кинолента бригады показала картину. Почти все жители пришли в кинотеатр. Было много жителей с других ферм. Вокруг есть фермы. Идите с завязанными глазами, вы забредете на какую-то ферму. В ванне мылись с Антоном Шавдинисом. Участник гражданской войны в России. Воевал против Колчака. Он хорошо знал русский язык. Жена у него очень хорошая гостеприимная женщина, но совсем не понимала по-русски. Двое его сыновей учились в некоторых учебных заведениях города Вильнюса. Теперь они дома. Красивые взрослые. Они хорошо говорили по-русски. Была еще дочь, пятнадцатилетняя Нина. Она тоже училась в Вильнюсе, но уже в гимназии. Вот она и топила нам баню. Она также хорошо знала русский язык. Я даже написал. Самогон здесь гоняют практически в каждом доме. И много ездят. И продают, не так уж и дорого. Любит обмениваться вещами. А вот трофейные вещи вряд ли у кого-то сохранились. Обычно перед тем, как отправиться на фронт, они напиваются. Сейчас многие только променяли часы на самогон. В матчах можно вернуть часы. Лишь бы он был жив... А если нет, то и часы не нужны.
Когда мы были под Августишками, жители как-то узнали, что среди военных есть медики. И к нам ринулись... Отовсюду... Даже из дальних хуторов... Приезжали даже 80-летние старики и старухи, не говоря уже о молодых. Они пришли к нам со всеми мелкими ранами. Они даже не знали, что с ними делать... И что же случилось? Каждый пациент приходил с сумкой или корзиной. А еще в нем были яйца, масло, сало и даже самогон. Как бы они ни объясняли, что мы не будем брать деньги за лечение, ничего не помогало. Они даже обижаются. Пришлось обращаться по этому поводу к командиру батальона. Это тоже не помогло. И комбат не мог их объяснить! И только Антон, отец Нины, объяснил нам, что жители приносят еду только из уважения. Ведь многие из них впервые в жизни обращаются к врачу. И многие из них совершенно здоровы, вы просто хотите, чтобы доктор посмотрел на них. На самом деле почти все люди побывали в нашем медсанбате. И здоровые и больные. Литовцы хорошие люди. Очень гостеприимный. Многие литовцы были в Красной Армии и участвовали в боях. Но были и такие, особенно из богатых, которые служили в немецкой армии и воевали против нас. Но мы считали их своими врагами. Они также были врагами простого литовского народа.
Выехали из Августишек 31 июля или 1 августа, точно не помню. Много людей собралось, чтобы увидеть нас. Почти у каждого солдата в руках был букет цветов. На рассвете 2 августа в районе города Биржей мы наткнулись на противника. Завязалась драка. Пока мы не разобрались в ситуации, немцы успели оттеснить нас первыми. Ну а потом мы их так крепко обняли, что сразу ворвались в город. Бой в городе продолжался весь день. К вечеру стало тихо. Немцы были полностью разбиты. Много немцев было убито. Были и заключенные. В нашем батальоне потери были ничтожны по сравнению с противником. Но все равно были потери... И убитые, и раненые. Среди погибших был младший лейтенант командира взвода (фамилию не помню).
Оборону вывели за пределы города. Ночь прошла тихо. Утром снова начались бои. Впереди был лес, и из него немцы вели сильный минометный и пулеметный огонь. Наш батальон получил несколько САУ с 76-мм орудиями. Вот вместе с ними и стали наступать. Огонь не ушел. Местами продвинулись на 1-1,5 км. Взорвалось несколько самоходок. Вражеский огонь усилился, и нам пришлось залечь, а местами даже немного отступить на более выгодные позиции. При отступлении командир роты ранил мл лейтенант Цыбуленко. Оказалось, что все отступили, а раненые остались в ничейной зоне (между нами и немцами). Да, когда отступали, солдаты могли взять раненого... Но не взяли. А раненых приказали выполнять во что бы то ни стало. К этому лейтенанту прислали ординарца и двух солдат из взвода. Они не могли добраться до раненых. Мэр погиб, а один из солдат был ранен. Раненый солдат сумел выползти сам. Кого мне теперь отправить? Последний заказ от этой компании? Не хорошо. Но кто? Врач послал меня и Гуранова. Путь к раненым приходилось делать пластическим. Пули свистели над тобой. Как оса. К счастью, ни я, ни Гуранов не зацепились. Раненые лежали на небольшой дорожке, защищенной от пуль.
Обратите внимание: Осенью 1943 года Красная Армия начала освобождение Украины.
Рана была на обеих ногах. Их натянули на накидку. Обратный путь был очень долгим и опасным. Мы никогда не думали, что выползем живыми. Как только они стали подползать к траншеям, тут же выскочили несколько солдат и подобрали раненых. Война войной... Досталось и медикам. Пуля их тоже не миновала. Однако они были переведены во вторую команду. Равные, почти гвардейцы. Но у фельдшеров ничего общего с охранниками не было. Они всегда были рядом с солдатами. Правда, во время атаки «Ура!» не кричи.Танки прибыли в полдень. На каждый танк садилось по 10-12 человек. Наступление началось. Бой с противником был настолько сильным, что он бросил все и начал отступать. Но им также удалось отрезать ему пути отхода. Они были почти полностью уничтожены. А в плен попало около пятидесяти человек. Среди пленных были офицеры. Прогресс продолжался. Несколько ферм было взято без боя. Но здесь, в большом богатом хуторе, нас встретил сильный огонь. Все постройки на ферме были каменными. Так немцы стреляли из этих каменных зданий. Стреляли не только из пулеметов, но и из артиллерии. Орудия стреляли прямо. Так как-то так, наши были вынуждены открыть ответный артиллерийский огонь по хутору. И это сработало сразу. Над двухэтажным домом появился белый флаг. С появлением белого флага наши артиллеристы и танкисты прекратили огонь. Немец тоже больше не стрелял. Когда мы вошли в хутор, немцы сразу начали вылезать из строений. Все они сдались. От артиллерийского огня среди немцев было прилично убитых и раненых. Мы еще не успели выбраться со двора, как в воздухе появились вражеские самолеты. Пришлось бежать в укрытие. В общем, тот, кто успел куда... Только не устоял на ногах. Я легла на самый край пруда. Все бомбы попали вокруг фермы. Ни один не попал в ферму. Но пострадавшие от бомбежек все же были. В батальоне погибли четверо солдат, трое тяжело ранены и несколько легко ранены. Подпоручик Пастернак был серьезно потрясен. В частности, многие немецкие военнопленные были ранены и убиты в результате бомбардировки. А тем, кто выжил, удалось убежать. Рядом с лесом попытайтесь найти их. Вдобавок ко всему этому в батальоне была разбита машина. И самолеты улетели безнаказанно.
Мы покинули эту ферму в сумерках. Проехав около 10 километров, они остановились. Дорога проходила возле большого кладбища. Это кладбище, где мы находимся. Вокруг кладбища поставили столбы. Около полуночи на кладбище раздалась автоматная стрельба. Потом следующий. И тогда вы не поймете, что произошло! Вроде все расстреляли. А где, в ком - непонятно. Были крики раненых, нецензурные ругательства... Это длилось не более получаса. Потом все успокоилось. Но так и не узнали, кто первым открыл огонь по мнимому противнику. Эта перестрелка закончилась печально. Смертельно ранен младший лейтенант. Четыре солдата погибли, несколько человек получили ранения. Вот что значит паниковать ночью. Батальон был дорогим. Младший лейтенант прожил недолго. Утром его и остальных солдат похоронили здесь, на кладбище, в одной могиле. Вот мы и позавтракали. А через два часа мы уже были в битве за большую разборку. Здесь также участвовали танки и самоходные машины. Немцы открыли огонь так, что им пришлось временно перейти из наступления в оборону. Они быстро начали копать. Мысли пошли по деревне. Откуда-то издалека наша артиллерия начала обстреливать деревню. Артиллерийский огонь усиливался с каждой минутой. Батальон вновь был поднят в наступление. При поддержке самоходок батальон ворвался в село. На улицах вспыхнули драки. Огонь нашей артиллерии был перенесен дальше села. Немец не хотел уходить из села. Почти за каждый дом шли бои. Командный пункт батальона находился рядом с местом, где шли бои. Он расположен в нижней части двухэтажного каменного дома. Сразу же в каменной пристройке к дому стали размещать раненых. И было много раненых. А некоторым было очень тяжело. Я не успевал делать перевязки, а раненые все прибывали и прибывали. Мне помогала только Лена Шарова. Гуранов, Косматенко и Юрнаев вот где идет борьба. Сюда к нам привозят раненых. Доктор Незамов и Коротун снова пропали. Они сидят вокруг кухни. Там безопасно. Во время ужина иногда приносят кухню, но потом снова уходят с ней. Если только когда мы перейдем к обороне, и нет шквального огня со стороны противника, то они могут остаться на ночлег. А то нет, не дай Бог!
Подпоручика Лагошу со сломанным бедром вносят в комнату на носилках. Пришлось поставить шину. Не успел я оправиться от этого раненого, как под руки попал младший лейтенант Федя Дорофеев... В то время, когда наши и немцы были в деревне, знаменитые "катюши" прикрывали деревню. Пожар начался сразу. Одна из реактивных гранат «Катюша» разорвалась возле дома, где находились командный пункт и медпункт. Хорошо, что как-то удалось по радио пообщаться. Иначе «катюши» стреляли бы в ответ по деревне. «Катюши» действительно стреляли снова, но на этот раз снаряды рвались далеко за деревней. Многие раненые были покрыты летучим гипсом. В общем, мы отделались более-менее легко. А вот тем, кто оказался на улицах села, пришлось несладко. Многие были убиты и ранены, многие тяжело ранены. Среди раненых был командир взвода с автоматами и т.д.лейтенант Яблочкин. Вот это называется помощь! Бросили искру... Немцам тоже досталось от Катюш. И намного больше, чем мы. После этого они почти не оказывали сопротивления. Многим, конечно, удалось бежать из села, но и сдались прилично. И сдались только тогда, когда увидели, что живыми из села не уйдут.
Среди заключенных был русский парень лет 25-26. Он даже оказался земляком нашего комбата Федосова. Оба из города Новосибирска и даже с одной улицы. Его допрашивал сам командир батальона. Во время допроса присутствовали несколько официальных лиц. Я тоже там был, напишу вкратце.
- Расскажите, как вы оказались в рядах немецкой армии, с которой воюет весь советский народ?
- В 1941 году я попал в плен. В Германии он был во многих концлагерях. Когда начали набор в Власовскую армию, я сразу записался. Но я записался с целью бежать из плена, а если меня отправят на фронт, то сразу перейти на сторону Красной Армии. Я не хотел умереть с голоду в лагере. И вот я пришел как пополнение, а не в составе власовской армии. Я не стрелял в русских солдат. Я выстрелил. Иначе немцы могут заподозрить неладное, если я вообще не буду стрелять. Вы поверите! Не будет! Это ваше дело... Я в ваших руках... Я виноват и не оправдываю себя.
- В одном я тебе верю, комбат сказал, что ты действительно мой земляк. И мы с тобой сами учились в одной школе. Сибиряк... Сибиряк и вдруг - солдат немецкой армии... Это несовместимо. Может быть, вы действительно попали в плен при сложных обстоятельствах... Но вы пошли по ложному пути... Вы хотели спасти собственную шкуру! Ты оказался величайшим злодеем! Бандит! Публично заявить! Я лично пристрелю тебя... А, ну! Живой!
Во время общего смотра всех присутствовавших солдат и офицеров комбат застрелил своего бывшего соотечественника, солдата в зеленой немецкой форме.
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Освобождение Прибалтики (2).