Известный французский военно-морской историк Шарль Шабо-Арно в своем труде «История военных флотов» (в русском переводе был издан в Санкт-Петербурге в 1896 году) писал: «Много превратностей судьбы испытал испанский флот в течение двух столетий; после каждого своего поражения он восставал из своих развалин со скоростью, показывающей, что испанский народ ничего не потерял в своей стойкости и живучести, но, к несчастью, личный состав этого флота всякий раз оказывался ниже затраченных усилий и стараний; очевидно, что устарелые узаконения и недостаток прочной организации осудили на бессилие столько даром затраченной энергии». Лучше, пожалуй, и не скажешь…
ЧТО ТАКОЕ «НЕ ВЕЗЕТ»…
В XVIII веке Испания неоднократно и, с незавидным постоянством неудачно, воевала с Англией/Великобританией. В ходе Войны за испанское наследство англо-голландские силы летом 1704 года захватили Гибралтар, и его отвоевание стало для испанского руководства (отнюдь не только королевского двора) навязчивой идеей. Очередную попытку поквитаться с Туманным Альбионом за многочисленные обиды и поражения Мадрид предпринял в начале 1762 года, вступив в Семилетнюю войну в качестве союзника Франции и, соответственно, противника Британии. Однако Испания, давно миновавшая период расцвета и военного могущества, довольно быстро оказалась в незавидном положении. Никаких военных успехов испанцам добиться не удалось, более того, самые ценные и важные колониальные владения страны обнаружили свою чрезвычайную уязвимость. Британский экспедиционный корпус после упорных боев занял Гавану, а затем и всю Кубу, а на Востоке организованный силами Ост-Индской компании поход на Филиппины завершился взятием Манилы.
За время войны Испания лишилась 12 линейных кораблей, не считая уничтоженных на стапелях в Гаване двух недостроенных. Также было потеряно немало других кораблей и судов. Одним из них стал так называемый манильский галеон «Сантисима Тринидад», если точнее - «Santisima Trinidad у Nuestra Senora del Buen Fin». Этот большой и хорошо вооруженный торговый корабль (в данном случае имеется в виду не насчитывавшее 70 пушек вооружение, а парусная оснастка), использовался для перевозки особо ценных грузов между Филиппинами и Мексикой. Вскоре после взятия британцами Манилы корабли Его Величества, 60-пушечный «Пантер» и 28-пушечный «Арго», захватили галеон вместе с грузом огромной стоимости. Можно отметить, что несмотря на довольно сильную артиллерию, сопротивления испанцы практически не оказали. Столь радостное для Королевского флота событие произошло недалеко от филиппинской столицы 30 сентября 1762 года. О ценности добычи можно судить хотя бы по тому, что командовавший кораблем «Пантер» кэптен Хайд Паркер по решению Адмиралтейского суда получил в качестве призовых 30 тысяч фунтов стерлингов.
Впрочем, можно сказать, что Испания отделалась «малой кровью». Она потеряла Флориду и все владения к востоку от Миссисипи, однако Кубу вместе с Гаваной, равно как и Филиппины, британцы отбирать не стали. Кроме того, поскольку Франция была вынуждена вернуть Великобритании Менорку, французы в качестве компенсации уступили Испании Луизиану.
«ДИТЯ» КУБИНСКОЙ ВЕРФИ
Роль флота для сохранения огромной испанской колониальной империи была вполне очевидна для правительства Карла III, поэтому после окончания войны на восстановление морской мощи выделялись немалые средства. Особая роль в деле строительства линейных кораблей (исп. navio de linea) отводилась Королевской верфи в Гаване, и объяснение этому факту - возможность использования превосходной древесины твердых пород, в том числе красного дерева. Добывали столь ценную древесину на территории современного Гондураса и в меньших количествах в Мексике, на побережье самой Кубы, а также других центральноамериканских колониях. По оценкам британских специалистов, красное дерево (махагонь) по сравнению с дубом «гораздо менее подвержено сухой гнили, обусловленной жизнедеятельностью грибков, пожирающих целлюлозу сухой древесины и превращающих ее в труху». Не приходится удивляться тому, что именно в Гаване сошли на воду 74 из 221 трехмачтовых кораблей, построенных для испанского флота в XVIII веке.
Среди кораблей, построенных во второй половине 1760-х - начале 1870-х годов, особо выделяется огромный и не имеющий на тот момент аналогов новый «Сантисима Тринидад» (седьмой корабль с подобным названием в составе испанского военного флота, его полное наименование - «Nuestra Senora de la Santlsima Trinidad»). Этот трехдечный корабль 1 ранга заложили на Королевской верфи в Гаване в соответствии с Королевским указом от 12 марта 1768 года. Проект разработал ирландский кораблестроитель Мэтью Маллен, которого на испанский манер также звали Матео Муллан (Mateo Mullan), привлеченный на испанскую службу известным военным и научным деятелем Хорхе Хуаном по рекомендации маркиза де ла Энсенада. Непосредственное руководство постройкой осуществлял сын Матео, Игнасио.
Судя по всему, первоначальным проектом предусматривалось вооружение из 112 орудий: на гондеке - 30 х 36-фунтовых, на мидельдеке - 32 х 24-фунтовых, на опердеке - 32 х 12 фунтовых, на квартердеке и форкастле - 18 х 8-фунтовых. Однако согласно росписи от 9 августа 1770 года, состав артиллерии был несколько иным: если число 36-, 24- и 12-фунтовых пушек не отличалось, то 8-фунтовых полагалось иметь 22, что в сумме дает 116 орудий. Встречаются упоминания и о том, что общее число «стволов» составляло 120 единиц. Возможно, в предыдущий подсчет не вошли вертлюжные пушки малого калибра.
Как говорилось выше, корпус корабля строился из превосходного красного дерева, толщина бортов доходила до 2 футов (свыше 60 см). Рангоут изготавливался из мексиканской сосны. Водоизмещение этого гиганта достигало 4950 т, длина - 61,3 м (201 фут), ширина - 16,2 м (53 фута), осадка - 8,02 м (26,3 фута). На протяжении двух десятилетий он оставался самым большим кораблем в мире. Фактическая численность экипажа в начале службы составляла 938 человек. К сожалению, приведенные выше данные нельзя считать абсолютно точными по очень простой причине: первоначальных чертежей этого корабля не сохранилось…
Увы, но спущенный на воду 3 марта 1769 года и довольно быстро подготовленный к переходу в метрополию корабль, как оказалось, обладал множеством недостатков. Уже на пути в Эль-Ферроль, еще не имевший артиллерийского вооружения «Сантисима Тринидад» оказался чрезвычайно тяжел в управлении и показал неудовлетворительную маневренность. Более того, при слабом ветре он вообще не был способен маневрировать. Во время установки вооружения в Эль-Ферроле выполнили ряд работ, призванных улучшить морские качества новейшего линейного корабля, но все они оказались недостаточно эффективными. В итоге за гигантом закрепилось несколько издевательских прозвищ: «Тяжеловес», «Задумчивый» и т.п. Но самым страшным оказалось то обстоятельство, что корабль требовал на свое содержание слишком много денег. Тем не менее, несмотря на многочисленные проблемы и трудности, «Сантисима Тринидад» не только вошел в состав флота, но стал считаться олицетворением возрожденного военно-морского могущества Испании. Впрочем, в течение нескольких лет он оставался именно символом, и в кампаниях не участвовал.
ПЕРВАЯ ВОЙНА «ТЯЖЕЛОВЕСА»
В 1779 году Испания выступила против Британии на стороне Франции и колонистов в ходе Войны американских колоний за независимость. Называя вещи своими именами, испанской короне освобождение колоний было совершенно безразлично, а вот пренебречь возможностью попытаться отвоевать утраченные ранее Гибралтар, Менорку и т.д. в Мадриде не могли. Тем более что британский флот в то время находился в некотором упадке, а французский, наоборот - на подъеме. Однако и у французов проблем хватало; в частности, очень тяжелый урон личному составу их флота нанесли болезни. По словам историка, «страшная эпидемия, свирепствовавшая в морских командах в Бресте в 1779 году, сильно ослабила наш личный морской состав».
«Сантисима Тринидад» (в этот момент - скорее всего, 120-пушечный) стал флагманским кораблем испанского флота. Хотя испанцы в этот период войны не слишком стремились проявлять активность - за исключением действий против Гибралтара - однажды им повезло. В июле 1780 года адмирал (точнее - лейтенант-генерал) дон Луис де Кордоба, державший флаг именно на «Сантисима Тринидад», вывел из Кадиса в море эскадру из 32 испанских и французских кораблей. 9 августа эта «армада» встретила английский конвой, в состав которого входило свыше 60 судов. Союзники сумели захватить 55 из них, после чего с добычей по-быстрому вернулись в Кадис. В Испании известие о захвате конвоя, взятии богатой добычи и многочисленных пленных вызвало настоящее ликование. Но затем испанцы «впали в спячку» и снизили активность почти до нуля.
Правда, это не касалось района Гибралтара, где продолжалось ожесточенное противоборство. Был задействован в блокаде Гибралтара и «Сантисима Тринидад». 20 октября 1782 года во время сражения у мыса Спартель на нем держал флаг лейтенант-генерал Луис де Кордоба, под началом у которого находилось 45 испанских и французских кораблей. Правда, девять из них в сражении по разным причинам не участвовали. Союзникам противостояла прорывавшаяся из Гибралтара британская эскадра адмирала лорда Ричарда Хау, чьим флагманом был ставший позднее легендарным (и доживший до наших дней) линейный корабль «Виктори».
Хау, у которого под началом насчитывалось 34 линкора, вел свою эскадру из Гибралтара в Англию, и не слишком стремился к решительному бою. Он явно понадеялся на лучшие ходовые качества своих кораблей и более высокую выучку экипажей. Испанцы и французы, которым англичане сознательно отдали инициативу, действовали не слишком искусно, и не смогли ничего добиться. В результате более умелого маневрирования эскадра Хоу благополучно ушла на родину, а все сражение свелось к нескольким перестрелкам между отдельными кораблями. Потерь в судовом составе по итогам баталии не оказалось; у союзников на эскадре насчитывалось 60 убитых и 320 раненых, у британцев - 68 убитых и 208 раненых.
На этом реальное участие крупнейшего линейного корабля в этой войне и завершилось. Но впереди «Сантисима Тринидад» ждали новые и куда более серьезные испытания.
ЭПОХА РЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОЙН
В начале 1790 года флот Испании вновь начал готовиться к войне - и вновь в качестве «вероятного противника» выступила Британия. На сей раз обострение отношений между странами произошло из-за претензий на залив Нутка - «забытый Богом и людьми» район у северо-западного побережья Северной Америки (современная Канада). Когда известия о случившемся там конфликте дошли до Европы, то стороны начали приводить свои военно-морские силы в повышенную готовность. Испания при этом запросила помощь у Франции, ведь их правящие династии были связаны так называемым «Семейным договором» Бурбонов. Но Францию уже сотрясали революционные события, и, хотя «трехцветные» собрались подготовить 45 линейных кораблей, до практического воплощения этого замысла в жизнь дело так и не дошло. Конфликт удалось разрешить дипломатическим путем, а потому крупнейший корабль испанского флота на сей раз избежал участия в боевых действиях.
В том же 1790-м году во Франции вступил в строй 118-пушечный линейный корабль «Коммерс де Марсель» («Commerce de Marseille», головной корабль типа «Оcéan»), превзошедший «Сантисима Тринидад» как по максимальной длине, так и по водоизмещению. Кроме того, новый линкор обладал лучшей маневренностью, мог ходить круче к ветру, да и вообще был заметно совершенней уже изрядно устаревшего «испанца».
Великая французская революция довольно быстро привела к началу многолетних Революционных войн, в ходе которых противниками Франции в разное время выступали практически все монархии Европы (а в какой-то момент - и республиканские Соединенные Штаты Америки, с которыми на море велась так называемая «Квазивойна»). Не осталась в стороне от борьбы с «революционной заразой» и Испания, чей флот с 1793-го по 1795-й год довольно активно взаимодействовал с британским. Интересны оценки испанских морских сил, данные Горацио Нельсоном, еще не ставшим прославленным флотоводцем и национальным героем Великобритании. В 1793 году он писал после посещения Кадиса: «Доны умеют строить прекрасные корабли, но не могут подготовить для них людей. Теперь у них в Кадисе отбывают кампанию четыре первоклассных корабля. Суда эти превосходны; команда же на них ужасная».
Здесь стоит сделать небольшое отступление. Один из героев Российского императорского флота, голландец на русской службе Ян Хендрик ван Кинсберген (в России значился как Иоганн Генрих ван Кинсберген) после боя с турками у Балаклавы летом 1773 года писал вице-президенту Адмиралтейств-коллегии графу И. Г. Чернышеву: «С такими молодцами В С. [Ваше Сиятельство], я выгнал бы черта из ада». Но при этом о качествах российских кораблей отважный и умелый морской офицер отзывался весьма пренебрежительно…
Испания не слишком долго оставалась союзницей Великобритании. Затем приоритеты сменились: страна вступила в «противоестественный союз» с революционной Францией (договор об оборонительно-наступательном союзе был подписан в августе 1796 года), а Британия в очередной раз стала врагом. Уже вскоре, в феврале 1797 года «Сантисима Тринидад» вновь оказался флагманом большой испанской эскадры в сражении с англичанами у мыса Сент-Винсент (Сан-Висенти).
Но прежде чем принять участие в этой битве, корабль в 1795 - 1796 годах прошел капитальный ремонт и перестройку. Носовую и кормовую надстройки - форкастль и квартердек - на нем соединили, соорудив настоящую закрытую артиллерийскую палубу, куда установили дополнительные орудия. Теперь «Сантисима Тринидад» превратился в единственный в мире четырехдечный линейный корабль, вооруженный 136-ю орудиями разных типов и калибров (пушками, гаубицами и, возможно, карронадами). Столь многочисленной артиллерии в то время не имел ни один другой корабль!
С довооружением «Сантисима Тринидад» связано несколько вопросов Нередко указывается, что на четвертой орудийной палубе установили дополнительные 8-фунтовые пушки, однако роспись орудий по состоянию на 1797 год дает несколько другую картину. На нижних деках по-прежнему стояли 36-, 24- и 12-фунтовые пушки (32, 34 и 36 соответственно), а вот число 8-фунтовых против августа 1770 года даже несколько снизилось - до 18-ти. Зато теперь появились отсутствовавшие ранее 24-фунтовые гаубицы в количестве 10 штук, четыре 4-фунтовые гаубицы и еще шесть «стволов» неуказанного калибра (возможно, небольшого, но существует и версия установки карронад, приобретших к этому моменту популярность во многих флотах).
Очень важным изменением в парусном вооружении линейного корабля стала замена латинского паруса на более совершенный грот. Вместе с латинским парусом исчезла и бизань-рю. Судя по сохранившимся изображениям, имелись и другие усовершенствования. Увы, но все эти переделки так и не смогли избавить «Сантисима Тринидад» от целого ряда «врожденных пороков», и в первую очередь плохой маневренности, неважной управляемости, а также невысокой скорости даже при хорошем ветре.
(Окончание следует)
Борис СОЛОМОНОВ