первая запись здесь Воспоминания военного фельдшера. Предисловие
Раненых отправили в грузовике с боеприпасами. Доктор снова ушел. Нам нужен перевязочный материал. Они не могли выбраться из машины, там все горело. Наша машина отслужила свой срок... С санитарным персоналом в компаниях опять плохо. Солдаты работают санитарными инструкторами, которые не могут сделать даже простейшую повязку. Я говорил с врачом об этом. Лучший санинструктор по имени Эль погиб из-за ошибки капитана Поликарпова. Я уже упоминал, что г-н лейтенант Кириченко погиб, возвращаясь из разведки. Он был на приличном расстоянии от нашей линии фронта. Кириченко был коммунистом. Извлечь его тело днем невозможно. Немец сильно стрелял. Вы не можете получить его до ночи. Капитан Поликарпов приказал мне во что бы то ни стало послать одного из санитаров для извлечения партбилета из кармана убитого Кириченко. Я отказался. Я сказал ему, что не хочу рисковать своими мэрами. Если он был ранен, то другое дело. И я никого не отправлю на мертвых, тем более не отправлю на верную смерть. В общем, мы сильно поспорили... Тем не менее, он послал через командира роты санинструктора Эль. Под шквальным огнем Эль доползла до мертвых, но так и не доползла... Их похоронили в одной могиле. Эля и Кириченко. И партийный билет никуда не делся. Но Поликарпов убил человека. Что ни говори, а капитан Поликарпов не на своем месте. Солдаты его не любят.
Здесь, в пещере, мы по-деловому устроились. Раскопки были улучшены. Они даже сделали нары и столы. Было и освещение от гильзы, а вместо тесьмы - лоскут от шинели. Коротун готовил консервы на примусе и даже пек блины. Находясь в обороне, нужно было как-то скоротать время. Иногда они играли в карты или домино. А некоторые даже играют в шахматы. По вечерам они собирались в штабе. Ну, там говорили, мало ли что. Кто-то просто рассказывал анекдоты, а другой - что-то интересное из своей жизни. Однажды произошел такой случай. Начальник инженерной службы батальона лейтенант Мокшанов стал читать вслух письмо девушки из Москвы. Письмо было любовного характера и было написано студентом пединститута, с которым Мокшанов переписывался несколько месяцев. После письма он показал мне фотографию. Все по рейтингу. Каждый отреагировал по-своему: ничего, так себе, хорошо. Второй просто цокнул языком. Но когда капитан Поликарпов увидел фотографию, то чуть не бросился на Мокшанова с кулаками. Если бы их не усыпили, они, вероятно, подрались бы. Оказывается, на фото дочь капитана Поликарпова... Поликарпов потребовал от Мокшанова вернуть все ее письма и фотографии. И впредь не смейте писать заочно. Моя дочь не для тебя, дурак. Но парень Мокшанова был молод и не трус. Поликарпову он ничего не вернул. Да и переписывался он так же, как и все. Я просто хочу получать письма от кого-то и писать сам. Он знал, что эта девушка дочь Поликарпова, поэтому решил его немного насолить. Пусть бушует, пока "малярия" не качнет.
Как-то вечером мы с парторгом, комсоргом пошли на места предприятий. Они занимаются своим делом, а я своим. Но они пошли вместе. Никогда не гулял ночью один. И тут вдруг из единственной окопа раздался выстрел из пулемета. Парторг Попов освещает фонариком. В окопе сидел на корточках молодой солдат.
- Почему ты стрелял? Тихо, не отвечай.
Ответь, прошу!
- Я знаю случайно.
- Давай, покажи мне свою руку!
Я прыгнул в траншею и потянул его за левую руку. Солдат застонал. Ладонь была покрыта кровью. Через рану. Пришлось сразу менять. На обратном пути его подобрали и отвезли в штаб. Обо всем доложили комбату Федосову. Его допросили. Он продолжал плакать. Ну что с ним делать? Если бы это сделал старый опытный солдат, с ним пришлось бы жестоко расправиться. Под суд. Этот вообще не расстрелян. Ему не больше 18 лет. Конечно, они не смотрят на возраст. Арбалет судят сурово. Но комбат сжалился над этим молодым человеком. Он приказал отправить его в медицинский взвод с ранением, полученным в бою. Я немного прыгаю вперед. Через месяц этот солдат вернулся. Говорят, что в больнице он сильно изменил свое мнение. Теперь это был совсем другой солдат. За первые же матчи после госпиталя его представили к государственной награде — ордену Красной Звезды. А чуть позже был награжден орденом Славы. В боях под городом Шяуляй был тяжело ранен и отправлен в госпиталь. В батальон больше не вернулся. А ведь могло быть иначе.
Поздно вечером был ранен капитан Поликарпов. Проникающее огнестрельное ранение мягких тканей бедра. И был ранен где-то в лесу, куда даже пули не летят. Кое-как до могилы дошел сам, а там уже обмяк. Я только что был в штабе. В то же время с кухней прибыл врач. Вместе с врачом мы перевязали Поликарпова. Его доставили в медсанчасть на грузовом автомобиле. С травмой Поликарпова внесли небольшое изменение. Командиром батальона по политической части был назначен заместитель лейтенанта Попова, а парторгом — лейтенант Корейша. До этого Корейша был комсоргом батальона. Через какое-то время появились слухи, что врач опознал ранение из арбалета у капитана медсанбата Поликарпова. Я слышал об этом и о нашем докторе в медсанчасти. И поверил, и не поверил... Но не поверил, потому что в любой момент мог попасть в больницу с "малярией».
Однажды они попытались продвинуться вперед, но безрезультатно. Крепкий, сволочь, сидит... А через три дня после нашего наступления немцы сами стали наступать. Артиллерийская подготовка была очень сильной. Вся наша пещера была полна снарядов и мин. И весь лес был разбит. Один снаряд попал в могилу, где находились раненые. Два свитка возле гробницы были разбросаны, а третий свиток частично разрушился. К счастью, никто не пострадал. Все были близко к стенам. Но многие были ошеломлены. Лена была в этой могиле с ранеными. Сейчас не время для шуток. Снаряды рвались прямо возле могилы. Мы все обнялись и прижались друг к другу. Каждую секунду ждешь снаряд... Сейчас, говорят, накроет. И под таким огнем в нашу могилу вбежал посыльный из штаба: «Быстрее в штаб! Ему больно…» и тут же побежал обратно. Всего пять шагов до штаб-квартиры. Оба побежали с доктором. Ага, бежать некуда... Граната упала в угол штаба. Разбил телефон и убил оператора. Командир батальона был ранен в голову, спину и руку. Ранения были несерьезными. Оказав помощь, командир батальона продолжил командование. Под шквальным огнем пришлось устанавливать связь. Установил новый телефон. Связисты бросились соединять оборванные провода. Ситуация в компаниях была сложной. Мессенджеры пришли от некоторых компаний. Один контакт едва стоял на ногах во время репортажа. Он был тяжело ранен. Только связь с компаниями восстановилась, как снова оборвалась. Немецкие танки прорвали оборону. Всем было приказано покинуть окопы и занять тотальную оборону. Один из танков уже стоял возле наших могил. Один из солдат бросил гранату под гусеницу. Это был взрыв.
Обратите внимание: Осенью 1943 года Красная Армия начала освобождение Украины.
Танк закрутился на месте. К нам подошли еще двое и стали гладить окопы. Но они длились недолго. В них снова полетели снаряды. И эти мысли развеялись. Несмотря на то, что они были взорваны, они продолжали вести огонь из пушек и пулеметов с места. Они стреляли, пока не загорелись. Ни одному немцу не удалось выбраться из танка. Не успел он высунуть голову из танка, как по нему открыли автоматный огонь. Рукопашный бой шел в расположении рот. Даже отсюда пошла ненормативная лексика. Мы прибыли на место устьев, когда стало тихо. Все было перепахано снарядами и минами. И везде трупы... Много трупов. И весенний, и немецкий. Пока тихо, стали вытаскивать раненых. Их тоже было много. Все помогали вытаскивать раненых. Пока на раненых немцев никто не обращал внимания. Хватит заниматься своими делами. И тем не менее, потом приказали их очистить, а также оказать помощь. Желания возиться с ними не было, но порядок... Ты куда? Вы должны подчиняться…Все раненые были эвакуированы. И враг тоже. Ушел и комбат Федосов. Капитан Данилюк снова прибыл на свое место. Командир вроде бы ничего, но уж больно горд и горд. Капитан Федосов совсем не такой. Он мог легко разговаривать и шутить со всеми. Но это не Данилюк. Этот слишком серьезен. Может, поэтому его немного недолюбливали. Ну вообще он хороший командир. Через два дня после этого тяжелого боя ночью они сдали оборону свежей подошедшей части. И в ту ночь они ушли. Мы ехали остаток ночи. Мы остановились на ферме. Останавливались примерно на четыре дня. Здесь удалось организовать баню. Солдаты привели себя в порядок: сделали мелкий ремонт обуви и обмундирования, постриглись и побрились. В общем, мы хорошо отдохнули за эти дни.
Мы снова в пути второй день. Двигаемся на другой участок фронта, где-то в районе города Добель. Сколько раз вы переезжали из Литвы в Латвию и обратно. А теперь ты даже не знаешь, где ты? Или в Латвии, или в Литве? Ведь разницы почти нет. Те же леса и болота, фермы и города. Если вы помните какие-то города, хотя бы немного, то обычно быстро забываете фермы и другие деревни. Сложные имена.
И здесь, в районе Добеля, нам снова пришлось столкнуться с сильным противником. Бои приняли затяжной характер. Пришлось продвигаться через болота. Мысли были особенно плохи. Несколько танков так затянуло в трясину, что никакие тракторы не могли их вытащить. Мысли засасывались все глубже и глубже. Дальше в поле зрения остались только башни. Во многих опасных местах полы были деревянными. И все это под огнем вражеской артиллерии.
Но со временем лес и болото кончились. Впереди ровная местность. До обороны противника меньше километра. Наступление велось на широком фронте. Немцы открыли очень сильный огонь. Несколько танков и самоходок уже горели. Нам было бы трудно, но «катюши» нам помогли. А потом появилась наша авиация. И все это позволило нашей пехоте выйти на передний край противника. Завязалась рукопашная схватка. Такого боя немцы обычно не выдерживали. Они либо убежали, либо сдались. Но здесь они дрались отчаянно. Покончив с ними, стали развивать наступление дальше. Через несколько сотен метров снова тот же оборонительный рубеж противника. Снова начались ожесточенные бои, продолжавшиеся почти до вечера. Наконец мы захватили эту линию обороны. Остановился здесь. Впереди был лес. На опушке леса, да и в самом лесу, еще была линия обороны. Заключенные говорили об этом. Здесь было взято мало пленных, но много убито. Погибших было не меньше, и это у нас было. Наступление, а не оборона. Жертв нет. Ночью артиллерия и минометы были установлены там, где это было необходимо. Оборудованные пулеметные гнезда. Всех раненых эвакуировали на разных машинах. В некоторых местах немецкая передовая линия была очень близка к нашей. Можно даже позвонить. Медпункт батальона располагался немного позади, в каменном сарае на небольшом хуторе. В амбаре было много разных перегородок, тоже каменных. Для чего она предназначалась, трудно представить. В общем, этот сарай был прочным. Здесь же располагался командный пункт батальона.
В самой многочисленной роте лейтенанта Кустова убит санинструктор и ранены оба офицера. Компании срочно требовался медицинский инструктор. Кого надо отправить? Я предложил Юрнаева или Коротуна. Но врач Незамов решил отправить Лену Шарову. Но зачем девушка, когда есть мужчины? С нашим врачом спорить трудно и бесполезно. В сумерках Лена пошла к месту компании.
Через два дня немец начал артиллерийскую подготовку. Шла непрерывная канонада. Земля тряслась. Нечего было и думать о том, чтобы выпрыгнуть из сарая. Рядом были снаряды и мины. Сарай сотрясается от взрывов. Земля рушится сверху. Тут один из снарядов или мина попали в крышу. Он пробил не только крышу, но и крышу. Тем не менее, один за другим в стену попало несколько снарядов. Фрагменты кирпичного крыла. И тут снаряд за снарядом бьют в стену или потолок. Всех в сарае перегоняли из купе в купе. Именно эти многочисленные отсеки и спасли нас. Крыша и стены амбара были уже почти разрушены. Когда немцы перестали стрелять по хутору, а начали стрелять куда-то подальше, мы успели немного осмотреться. Дом был полностью разрушен и сожжен. Различные хозяйственные постройки также были стерты с лица земли, и теперь их остатки сгорели в огне. Горело все, что могло гореть. И сарай сильно поврежден. Но толстые стены и различные каменные перегородки спасали людей. Но обошлось без травм. В одном из купе убита старушка с девушкой. А возле дома лежала убитая молодая девушка. Те жители, которые не убежали, погибли в развалинах дома и других построек. Штаб тоже вел дела. Легко ранен начальник штаба, убит посыльный. Разбил радио и убил радиста. Связь с компаниями была прервана. Связисты выбежали на линию. В итоге связь была восстановлена. В компаниях большие убытки. Много раненых. Срочно требуются санитары и охранники. И самое главное - перевязочный материал. В роту Скотникова отправили Михаила Гуранова, в другие роты – Юрнаева и Коротуна. Я пошел в компанию Кустова, куда отправили Лену Шарову. В этой роте были тяжело ранены командир взвода, младший лейтенант и еще несколько солдат. Были и легкие травмы. С наступлением темноты раненых стали выносить в амбар. Затем туда перетаскивали тела погибших в бою.
Вскоре нас сняли с игр. Пойдем куда-нибудь еще. Они очень часто переезжали с места на место. Два дня мы отдыхали на большом богатом хуторе. Штаб находился в жилом доме, а солдаты в различных хозяйственных постройках. Всем хватило места.
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Освобождение Прибалтики (4).