В тот год июль стоял дождливый. Сенокосили в деревне трудно и долго. Крепкие деревенские мужики с бабами, девками, грудными младенцами после Петрова дня, как водится, встали табором на дальних лугах. Однако зарядили дожди: затяжные, по-осеннему мелкие и приставучие. Девки в шалашах лузгали семечки, смеялись призывным девичьим незамужним смехом, а по вечерам пели. Не столько для развлечения, сколько для парней: дождь любви не помеха.
И вдруг распогодилось. Отец поднял Павлу с Калисой по росе - ни свет, ни заря:
- Девки, подымайтесь! Сколь можно бока отлёживать!
Второй раз отцу повторять не пришлось. Девки, подхватив подолы, уже неслись на берег реки - умываться. У крутого спуска к воде Павла замешкалась: молодой парень стоял у воды, словно бы специально их поджидал. А, может статься, и поджидал как раз…
Суженый мой, ряженый, приди ко мне наряженный…
Его звали Анемподистом. Чудное имя. Странное. И отец его тоже был Анемподистом, и дед… И, говорят, даже прадед и прапрадед… Они были цыганами польских кровей. Бабы сказывают, долго кочевали по миру. А ещё шепчутся, что конокрады в роду Анемподистов были известны на всю округу.
Советская власть цыганскую вольность не поощряла. Вот и пришлось цыганам искать пристанища. Дом они в деревне отстроили знатный, да и парни в семье выросли хоть куда. Взять того же Анемподиста. Высокий, с крутыми чёрными кудрями и глазами, что твой огонь.
Павле парень нравился. Хоть и не хотела она этого признавать. А он , как нарочно, то тут, то там на девкином пути становился… Вот и сейчас так и сверлит Павлу глазищами…
… В тот долгий сенокос у них всё сладилось. Павла была в самом возрасте, хоть и росточком невелика. Да и отец спешил пристроить старшую девку. Времена были неспокойные: того и гляди припомнят Ефиму и лавку, что держал в деревне до прихода большевиков, и зажиточное по нынешним меркам житьё-бытьё.
З. Серебрякова. Крестьянка стоящая. Крестьянская девочка. Через год - осенью - сыграли свадьбу. А ещё через год у Павлы и Анемподиста родился первенец. Мальчонку назвали Александром. В 38-ом появилась на свет черноглазая Катюшка, а перед самой войной, в 41-ом, - Николай – точная отцова копия.
Война-разлука
Война Павлу с Анемподистом застала в поле. Настигла, как июньская гроза с градом и молнией. А в июле Анемподист ушёл на фронт. Павла на прощание обхватила супруга, прильнула всем телом – как отпустить! Боже, за что наказываешь!
Коленька заплакал. Запричитала, чуя неладное, трёхлетняя Катюшка. И только шестилетний Саша отца провожал как взрослый: не гоже плакать как девчонке, коли остаёшься в доме за старшего.
А. Ткачёв, С. Ткачёв. В трудные годы.Четыре военных года Павла жила только письмами мужа. Анемподист на фронтовую жизнь не жаловался, писал о скорой победе и наказывал жене беречь детей. Она берегла, как могла, деля между сыновьями и дочкой последние картошины и хлеб, состряпанный из отрубей и травяной муки. Пока же Павла, не разгибаясь, от зари до зари работала на колхозных полях, Катюшка с Коленькой, вместе с остальной деревенской малышнёй, оставались на попечении глуховатой бабки Марии. А Саша (как-никак уж большенький!) помогал матери зарабатывать трудодни. На сколь хватало его детских силёнок.
Никто никогда не слышал, чтобы Павла Ефимовна жаловалась на судьбу. Что толку жаловаться: война есть война! Вот прогонят мужики немца, вернётся Анемподист, жизнь наладится. Как не наладиться!
К. Обратите внимание: Счастье на мягких лапах вошло в дом ???.
Юон. Портрет Шуры. Начало 1930-ых гг.Одна…
Её надежды рухнули весной 45-го. Война забрала Анемподиста перед самой победой, словно решила напоследок отнять жизнь у самых сильных и самых крепких.
… Как Павла одна поднимала троих детей – ведомо только Богу. Но дети выросли. Все трое. Серьёзный умный Саша выучился на ветеринара, за ним и Катюшка в 14 лет уехала в город. И только вроде бы Павле Ефимовне спину распрямить, ан, новая напасть. Как-то летом Александр с другими деревенскими парнями перекрывал крышу на колхозном коровнике. Оступился, неудачно упал с высоты. Сына спасли, но из больницы он вышел с тяжёлой инвалидностью…
С. Жуковский. Под вечер.Ей было суждено судьбу испить до дна
В шестидесятых сыновья женились. Дочь Катюшка вышла замуж. Один за одним стали появляться внуки. И опять бы Павле Ефимовне распрямиться, худенькие плечи расправить… Но видно не судьба. В семидесятых после неудачной операции на желудке умеr Николай, а через несколько лет не стало Александра. Старая травма не прошла бесследно. И без того худенькая Павла в одночасье превратилась в старушку.
В последние месяцы жизни она часто приезжала к Катерине в город - ходила в церковь, ставила свечки сынкам, просила у Богородицы здоровья дочери и внукам. Их было пятеро: Олюшка – от Колюшки, Танюшка и Дима – Сашины, Володя и вторая Танюшка – Катеринины. И когда вся эта орава с веселыми криками носилась в огороде за большим деревенским домом, Павла Ефимовна переставала плакать. Вон ребята какие подрастают! Дай бог им найти её заплутавшее счастье. А она поди уж отмучилась … за всех… за всю семью.
После смеrти сыновей здоровье стало подводить Павлу Ефимовну. Почему-то вдруг сильно начала болеть левая рука. Она мазала её на ночь вонючей мазью, а потом подолгу молилась Пресвятой Богородице.
В. Максимов. Крестьянская изба.Последняя осень.
Во сне всё чаше видела Павла Ефимовна Анемподиста и сыновей – Сашеньку с Колюшку. Они улыбались ей ласково и звали за собой. Она бежала к ним, что было мочи, как прежде - молодая и сильная, но отчего-то всё равно не могла их догнать.
Осенью 1975-го что-то случилось с её натруженным сердцем. Павла Ефимовна пыталась вдохнуть – но не смогла. Боль придавила её, заглушила сознание. На кроткий миг женщина очнулась. Больничные стены, а у казённой кровати на казённом стульчике дочка Катя:
- Мамочка, ты только живи, только дыши…
А потом Катя пропала, но появились Сашенька с Колюшкой и Анемподист – молодой, статный, черноволосый… как в тот первый сенокосный год их любви. Сыновья и муж её звали. И она пошла им навстречу. В этот раз ей не пришлось бежать. Она знала, что они её дождутся. И будут вместе. Теперь уже навсегда.
В. Стожаров. Сердла. Мокрый день.Послесловие.
- Моя бабушка Павла Ефимовна ушла из жизни в 1975 году. Ей было 67 лет.
- Моей маме – Екатерине Анемподистовне - в январе исполнится 84. Она почти всё делает сама, очень любит книги и цветы. Каждую весну мама рассаживает для меня неприхотливые фиалки.
Согласно древним легендам фиалка – цветок противоположностей, жизни и смеrти, печали и радости, любви и забвения. Такой близкий нашей семье цветок.
Мамины фиалки на моей лоджииСпасибо, что дочитали до конца. Позаботьтесь о своих близких. Когда родные люди рядом с нами – это и есть счастье…
Другие семейные истории можно прочитать здесь.
#СССР #история ссср в деталях #война #семья #отношения #любовь #рассказы из жизни
Еще по теме здесь: История.