Неправильно будет утверждать, что викинги не употребляли клинок меча для парирования ударов, предпочитая подставить щит или уклониться за линию поражения. А если щита не было или он был разбит?... В суматохе сражения невозможно только уворачиваться от сыпящихся со всех сторон ударов. Волей-неволей приходилось принимать часть их на клинок». [184, с. 186-195]
Здесь можно привести мнение авторов книги «История боевых искусств»: «Мечом тоже выполнялось немало фехтовальных приемов. Существовало, по крайней мере, 7-8 принципиальных комбинаций хвата, определяющих положение оружия в руках воина (особенно - при учете обоеручного боя). Но быстрый и точный атакующий удар считался важнее такого же отбива.
И все же, для защиты чаще всего применялся маневр скорее всем телом, чем оружием: отскок, уклон, прыжок или приседание, поворот вокруг оси. Случаи, когда меч отбивали мечом же, довольно редки и не всегда результативны: в «Саге о Ньяле» есть описание эпизода, когда при таком отбиве вражеский меч скользнул вдоль клинка обороняющегося... и отсек ему руку в запястье». [74, с. 161]
А вот мнение К.В. Асмолова, автора книг по истории холодного оружия:
«Скандинавский меч, который еще называют норманнским, очень хорошо подходил рослым и физически сильным викингам. Он был достаточно толстым в поперечнике, имел массивный противовес (у некоторых мечей размером почти в кулак) и небольшую гарду. Некоторые мечи имели на на-вершии крюк или небольшое крюкообразное лезвие, которым можно было атаковать противника, уведя в сторону его меч основным лезвием.
Меч был очень острым. Проверяли его, втыкая клинок в дно ручья и пуская по течению в его сторону мешок мокрой шерсти, который он должен был разрезать надвое.
Тяжелым мечом, однако, было трудно выполнять сложные удары. Упор делался лишь на скорость и силу, которой викингов Бог не обидел. Судя по достаточно часто встречающимся описаниям в скандинавских сагах, одной из наиболее прославленных техник работы мечом в этом регионе было отрубание ноги противника, когда меч викинга не врезался в выставленный на его пути щит, а направлялся вдоль него и наносил удар по ноге его хозяина. И не раз прославлялся подвиг героя, который, став жертвой такого приема, не прекращал бой, став обрубком ноги на пенек» [3, с. 199] Шлем. Норвегия, В сагах есть немало эпизодов, в которых описано, как воины сражаются сразу двумя мечами: «У Грима было два меча, ибо Гауе умел затуплять лезвия. Грим все время рубил с обеих рук. Вот он взмахнул левой рукой, а правой ударил Гауса и отрубил ему ногу выше колена. Тут Гауе упал, но в этот же миг он успел зацепить Грима мечом и попал в ногу; кость не была задета». [73, с. 242]
Впрочем, рядовые дружинники больше предпочитали секиру. Ее держали как одной рукой, так и двумя руками, как правой, так и левой. В «Саге о названных братьях» у одного из героев - Тормода, была покалечена правая рука, и он заказал себе секиру для левой руки, с лезвием без стальной наварки. Секиры такого типа были менее прочными, но очень опасными. К тому же, воин-левша всегда имеет некоторое преимущество перед воином-правшой.
Гораздо больше, чем о технике и приемах фехтования древних воинов Скандинавии, известно об организации и проведении поединков, во время которых они демонстрировали все эти приемы и технику. Одним из распространенных видов таких поединков являлся известный во многих регионах Европы «судебный поединок». Известный в прошлом исследователь скандинавской культуры П.Г Ганзен отметил: «В силу воинственного характера древних северян, возникшие между ними споры и несогласия редко улаживались мирным путем, а чаще всего это делалось при помощи поединка спорщиков. Для мужа считалось почетнее действовать мечом, нежели языком».
В одном из фрагментов древнего шведского закона по поводу судебного поединка сказано следующее.
«Если один человек обращает к другому непроизносимые речи, говоря: «Ты не можешь занимать место среди мужчин; ты не муж в сердце своем», - и тот ответит: «Мое мужество ничуть не уступит твоему», - то им надлежит встретиться на перекрестке трех дорог.
Если туда явится тот, кто произнес оскорбление, а оскорбленный не придет, то в дальнейшем будут считать, что он именно таков, как о нем было сказано. Он не сможет произносить клятву и свидетельствовать ни о мужчине, ни о женщине.
Если явится оскорбленный, а оскорбитель - нет, то пусть оскорбленный трижды громко назовет своего противника нидингом и оставит на земле мету. Пусть,тот, кто не осмелился делом подкрепить произнесенные слова, пожнет все последствия такого поступка.
Если же они сойдутся в полном вооружении, и падет тот, к кому относилось оскорбление, пусть за него будет заплачен выкуп, равный половине обычного выкупа за убийство. Если же будет убит тот, кто произнес оскорбление, следует считать, что его убил его собственный язык. Пусть его зароют в дармовой земле».
Почему перекресток дорог и почему именно трех? Всякая дорога считалась «по определению» дорогой на тот свет, а также своего рода «горизонтальной проекцией» Мирового Древа, соединяющего между собою миры живых, мертвых, духов, Богов и так далее. Значит, сходясь на дороге, люди оказывались как бы на меже между мирами, в ничейном, пограничном пространстве. Тем более, что одному предстояло вернуться с поединка в мир живых, а другому-отправиться в мир мертвых... Что касается трех дорог, то в первобытной древности «три» значило просто «много» и было возведено нашими отдаленными предками в ранг священного числа. Таким образом, перекресток трех дорог превращался в «границу границ», в «трижды границу», что, по мнению древних, многократно увеличивало его необычные свойства.
Слово «нидинг» можно истолковать как «проклинаемый», «достойный всяческого поношения». Стать в глазах общества нидингом значило достичь дна, ниже которого пасть было уже невозможно. Нидинг был объектом всеобщего презрения, не имел никакого авторитета, никаких прав.
** Понятие «дармовой земли», в которой хоронили оскорбителя, не сумевшего подтвердить свои слова делом, связано с древним скандинавским обычаем хоронить преступников в полосе прилива - то есть в месте, не принадлежащем ни суше, ни морю, чтобы тело негодяя не оскверняло ни одну из стихий. То есть, «дармовая» означало «ничейная».
Впрочем, судебный поединок мог происходить не только на перекрестке дорог. Так, в западной Скандинавии, такой поединок обозначали словом «хъоль-мганг» (Holmgang - «поход на остров», от «holm» -«островок, остров»; у исландцев - Holmganga). По мнению многих исследователей, местом для проведения судебных поединков выбирали маленький островок или, за неимением его, огороженное место: тем самым предупреждалось бегство одного из единоборцев, а также постороннее вмешательство. Ряд таких островов, на которых традиционно проводились судебные поединки, отмечены в сагах: островок на реке Эксере в Исландии, Самсе в Дании, Форс и Гитинсе в Рогаланде в Норвегии, Дунгиунес, остров на реке Гота и озере Венерн в Швеции.
Обыкновенно поединок назначался не ранее, чем на третий день после вызова и проводился, согласно исследованиям Известного скандинавского историка Андерса Магнуса Стринн-гольма, следующим образом: «По законам поединка, под каждым из противников подстилали плащ или кожу, с которых, после начала смертельного боя, они не могли сходить. Углы этих подножников должны были находиться один от другого на расстоянии пяти аршин. К ним приделывались кольца, в которые вбивались столбы с головками, называвшиеся «Tiosnur».
Бронзовая пластина, Эти столбы, по установленному 7-ой век, Швеция обычаю, вбивались при проведении особенных обрядов с заклинаниями. От подножников отводились три пространства, не шире фута, огражденные четырьмя вбитыми колами. Так устроенное место поединков называлось огороженным рубежом (Hasslad mark)...
С провожатыми из близких родственников и друзей вступали бойцы на боевое место и для взаимного раздражения осыпали друг друга обидными словами. Потом осматривали оружие, чтобы узнать, не заговорено ли оно или нет ли чего не дозволенного правилами. Читали наизусть закон о поединках и назначали выкупную плату, потому что, по закону, кто первый был ранен, тот считался проигравшим дело и обязывался платить победителю деньги, сколько у них было условлено по предварительному уговору. Обыкновенно-три фунта серебра. Это называли «выкупать живот из поединка».
Каждый из соперников имел три щита, которые мог употреблять один за другим для своей защиты. Пока не все щиты были изрублены, бойцам поставлялось строгой обязанностью оставаться в пределах боевого места; они могли выходить из него на шаг или на два, но этого не дозволялось им, когда изрублены щиты; тогда бойцы становились опять на под-ножник, если переступали за него, и отражали удары другим оружием. С этого мгновения они нападали друг на друга с мечами и бой делался важным и решительным. Если кто из них в эту пору касался одной ногой рубежного кола, о том говорили, что он отступает; если же обеими, то считали его бежавшим с боя. Кроме обнаженного меча, у каждого бойца был другой, привязанный за рукоятку к правой руке, чтобы иметь его наготове. Закон поединка предписывал, чтобы вызванный наносил первый удар, и потом последовательно сыпались другие тяжелые удары. Их наносили с силой, отражали с ловкостью.
Если в первый день никто из бойцов не был побежден, что иногда случалось, то бой отлагали до другого дня. Но, по принятому обычаю, считали поединок оконченным, если кто из бойцов был ранен и кровь его текла на подножник. Это, впрочем, не всегда соблюдалось: битва между суровыми, озлобленными соперниками оканчивалась не иначе, как падением одного из них. Но в судебных поединках товарищи (секунданты) бойцов при первой крови разнимали их, напоминали закон и объявляли поединок оконченным. Было в обычае, чтобы один из спутников бойца держал его щит во время сражения; однако ж встречались люди такого же мнения, как исландец Эйульф, который, несмотря на предложение Ивара подержать его щит на поединке с викингом Асгаутом, не позволил себе этого: «Моя собственная рука», - сказал он, - «надежнее всякой другой».
Иногда случалось, что товарищи бойцов, чтобы не быть праздными свидетелями поединка, принимали в нем участие и сражались один на один или двое на двое, поровну со всякой стороны, иногда же главный боец принимал бой со многими или со всеми товарищами противника и сражался поочередно с каждым. В таких случаях назначали наперед, кому и с кем сражаться, и развязка подобных сражений обыкновенно была кровопролитной. Бывало и так, что кто-нибудь из родственников или друзей брал на себя вызов.
На поединки между знатными бойцами по приговору тинга (совета старейшин -Авт) нередко собирались многочисленные зрители. Мужчина никогда не навлекал на себя больше позора, чем в том случае, когда не являлся на поединок, независимо от того, сам ли он сделал вызов или получил его. «Кто не пришел, да будет нидинг для всех» - обыкновенное присловье в сагах при всех соглашениях о закончании дела копьем и мечом.
В древней исландской истории встречается обычай, очень похожий на тот, который был освящен законом в Упландии и предписывал, чтобы явившийся на поединок вырезал на земле знак и три раза называл нидингом не пришедшего на бой противника. В Исландии ему ставили позорный столб, на котором писали, что не явившийся должен находиться под гневом богов, носить имя нидинга и никогда не быть терпимым в обществе добрых людей. Для того вбивали кол в землю, с рунами сказанного сейчас содержания, потом втыкали на него убитую лошадь и, сделав отверстие на груди в ней, оборачивали ее голову в ту сторону, где была отчизна не пришедшего поединщика...
Между обидчиком и обиженным было, однако ж, то различие, что последний не обязывался законом лично являться на поединок, если кто-нибудь брался заменить его; напротив, обидчик, волей или неволей, обязан был являться на судебный бой лично». [176, с. 431-434]
Необходимо также отметить, что существовали и более примитивные варианты судебного поединка. Например, в Швеции получил распространение вариант, когда соперники дрались толстыми деревянными палками в огромном закрытом чане.
Скандинавские хроники XIII века упоминают, хотя и редко, о поединках между мужчинами и женщинами. Он тоже производился на палках, но с обязательным условием: для уравновешивания сил мужчина должен был по пояс становиться в яму, нарочно для этой цели вырытую, тогда как женщина нападала на него с ровного места. Кроме того, палка (шест) в Скандинавии имела широкое применение у крестьян, в руках которых она превращалась в грозное оружие (примером тому служит «Klubbekriget» - «дубинная война» - восстание крестьян в Эстерботнии в XVI веке).
Техника работы палкой (шестом), по мнению исследователей, была достаточно примитивна. Преобладали широкий верхний хват и рубящие удары по разным уровням. Лишь изредка применялись зацепы, толчковые удары и подбивающие удары снизу вверх, в область паха.
Надо отметить, что свое умение владеть холодным оружием любой норманн мог демонстрировать не только в судебном поединке и на войне, но и в обычном поединке («tvekamp» или «envig»), ради испытания силы и отваги: «В сагах встречаются люди, имевшие обычай спрашивать всякого встречного, знает ли он подобного им бойца и не считает ли себя таким же. Получив утвердительный ответ, тотчас же вызывали его доказать эти слова делом. Гордые храбрецы не любили сносить отказа при сватовстве невест от их отцов, братьев или других родственников, чье согласие было необходимо: за то вызывали их на поединок. Также, если два жениха сватались к одной невесте, неизбежным последствием бывал поединок, на котором нередко один из женихов расплачивался жизнью...
Простым поединком назывался бой один на один, без соблюдения определенных правил относительно пространства, установленного порядка ударов и тому подобного. Сражались, если хотели, на голой земле, не стесняясь никакими пределами, ни условиями». [176, с. 437]
С окончанием эпохи викингов фехтование не утратило своего прикладного значения. В норвежской исторической хронике «Королевское зеркало», датируемой серединой XIII века, наравне с другими средствами воинского и физического совершенствования, большое внимание уделено обучению искусству фехтования: «Тебе понравится это состязание. Надо взять тяжелое оружие и найти товарища, который также хочет играть с тобой. Необходимо научиться наносить удары и защищаться от них, а также обороняться с помощью щита. Надо серьезно и с почтением отнестись к такому занятию. Занимайся дважды в день, если хочешь в совершенстве владеть этим искусством». [188]
Известно, что в период феодализма привилегированные классы особое внимание уделяли занятиям фехтованию. Важную роль в его популярности сыграли дуэли, ставшие тогда обычным явлением. Фехтование в качестве обязательной дисциплины входило в программу обучения членов так называемого «Эскадрона телохранителей», основанного в 1737 году в Швеции известным поэтом Улофом фон Далином. Его считают самой первой в истории Швеции спортивной организацией, правда, предназначенной только для выходцев из аристократических семей.
С конца XVIII века определенное внимание уделяли фехтованию и национальные гимнастические движения. Как одно из средств воинского и физического воспитания рассматривал фехтование Франц Нахтегаль (1777-1847), организатор физического воспитания в Дании. По его рекомендации в 1799 году фехтовальная подготовка была введена в королевском военном училище в Копенгагене, затем в кадетских корпусах, а позже во всех гражданских учебных заведениях.
* Эпохой викингов историки называют 300-летний период с конца VIII века до конца XI века, так как именно в этот период вся Европа подвергалась постоянным набегам воинов из Северных Стран.
Значительную роль в развитии фехтования в Скандинавии сыграл Пер Хенрик Линг (1776-1839), создатель системы гимнастических упражнений, известной во всем мире как «шведская гимнастика». Вот что писал об этом известный русский методист в области физического воспитания А.Д. Бутовский, руководивший в конце XIX и начала XX века физической подготовкой в армии и военно-учебных заведениях России: «Место Линга в истории фехтования определяется двумя особенностями, внесенными им в эту отрасль упражнений. Во-первых, он поставил его как гимнастическое упражнение, а не как обособленное самостоятельное искусство, каким оно везде считалось до того времени... По идее Линга, фехтование должно содействовать, как и все отделы гимнастики, цели всестороннего гармонического развития человека... Поэтому он ввел обязательное обучение фехтованию с обеих рук.
Другая особенность, внесенная Лингом в фехтование, состоит в разработке фехтования на штыках и в составлении «устава» этого фехтования... Немцы приписывают изобретение приемов фехтования на штыках саксонскому капитану Эдуарду фон Зелмницу (Eduard von Selmnitz), написавшему свое руководство в 1825 году. Устав Линга вышел позднее, но в посмертных его бумагах есть изложение приемов фехтования на штыках (а также на шпаге и сабле), написанное еще в 1820 году. Кроме того, он еще задолго до этого обучал солдат фехтованию на штыках». [21, с. 102-104] *
С 1808 года Пер Хенрик Линг являлся учителем фехтования в Лундском университете.По словам Бутовского, в шведскую гимнастику «Линг принес именно французскую систему фехтования на шпагах в том ее состоянии, в каком она была разработана в XVIII в членами известной французской «Academie d'armes».
Кстати, о штыковом бое (швед., норв. bajonettstrid, ba-jonettkamp) и фехтовании на штыках (bajonettfektning). В начале XVIII века в шведской армии практиковался весьма своеобразный способ фехтования штыком и шпагой одновременно. Вот что пишут о нем О.Леонов и И.Ульянов в книге «Регулярная пехота 1692-1801 гг.»: «В шведских войсках, противостоявших русским полкам, практиковался комбинированный способ рукопашного боя, когда солдат одновременно пользовался фузеей с багинетом (в левой руке) и шпагой (в правой). Такой способ требовал длительной подготовки, поэтому русские, не обладавшие ни достаточным временем для обучения, ни достойными учителями, применяли более простые приемы». [184, с. 287]
В реальных боевых условиях, по мнению В.В. Тараторина, такой способ фехтования применялся следующим образом: «Что касается мушкетеров, то успешно наступать, обнажив шпагу и держа при этом ружье в левой руке, реально могла только первая шеренга солдат. Задним же рядам атаковать таким образом не было никакого смысла... Для первой же шеренги такое использование огнестрельного оружия объяснимо. Мушкетер мог использовать ружье для парирование направленных на него пик и штыков. Таким образом, он получал возможность одновременно приблизиться к врагу и поражать его шпагой колющим ударом. При этом вторая и третья шеренги действовали штыками, как пикинеры: второй ряд наносил удары в промежутках между мушкетерами первой шеренги - от груди, а третий ряд - от головы, через плечи солдат передних шеренг. Длина ружья с примкнутым штыком составляла около двух метров, этого было достаточно, чтобы у третьего ряда была возможность дотянуться до неприятеля в том случае, если последнему удавалось вплотную приблизиться к первой шеренге.
Фехтовать шпагой, держа ружье в левой руке, шведские мушкетеры и гренадеры могли и в индивидуальном рукопашном бою, когда колонна после первого столкновения рассыпалась. В этом случае применялась техника «обоеручного» поединка, когда и ружье, и шпага могли использоваться как для нанесения ударов, так и для их парирования. В строю же действовали только штыками и пиками». [184, с. 288-290]
Как известно, Скандинавия и Финляндия являются родиной ножей, известных в наше время как «финский» или «норвежский нож». Поединки на этом оружии еще в конце XIX века были достаточно частым явлением: «При встрече на узкой дороге с человеком из другой области, норвежцы с угрожающим видом осматривают друг друга с головы до ног, потом отходят друг от друга на необходимое расстояние, схватываются за свои ножи, которые всегда находятся при них, и нередко вступают в единоборство... Прежде эти битвы на ножах были сильно распространены и жители одной области нередко предпринимали их друг против друга».
Так же обстояло дело и в Финляндии, где драки на ножах (puukkotappelu, puukkojunkkari) нередко перерастали в настоящие сражения между целыми селениями. (В этой главе приведены материалы о Финляндии, так как она шесть веков, с 1200 по 1809 годы, находилась под властью Швеции. Поэтому оттуда в Швецию пришли многие традиции, в том числе и в области боевых искусств).
Наибольшую известность в этом смысле получили финские ножи «puukko», современный вид которых окончательно сформировался к XVII веку. В различных провинциях Финляндии мастера создавали собственные варианты боевых ножей и, хотя все они имели общие признаки, все-таки это были разные модели. Наиболее распространены так называемые «ножи Илве» (Илвеспуукко); вторая группа ножей называется «лаап». Длина клинков финских ножей в подавляющем большинстве случаев находится между 9 и 16 сантиметрами. Техника работы финским ножом не достигла уровня школы или целостной системы, во всяком случае, подтверждений этому пока не представлено. В разных областях Финляндии были известны определенные традиции ведения поединка, а также излюбленные приемы нанесения ударов.