«Писатель сам выбирает, что рассказать, а что утаить».
Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман.
«Так как мы задержались в Тобольске по некоторым причинам, связанным и с проделанным путем и с предстоящим, господин посол получил много знаков расположения от проживавшего там воеводы Степана Ивановича Салтыкова и обоих его сыновей».
ИЗБРАНТ ИДЕС И АДАМ БРАНД. ЗАПИСКИ О РУССКОМ ПОСОЛЬСТВЕ В КИТАЙ (1692-1695).
После долгого путешествия вместе с караваном Крузо и его спутники (о существовании которых мы уже успели забыть), наконец, прибыли в Тобольск, столицу тогдашней Сибири, где Крузо решил перезимовать.
«Всего замечательнее было то, что я нашел хорошее общество в этом городе, расположенном в варварской стране, невдалеке от Ледовитого океана, - пишет Робинзон. Неудивительно: Тобольск служит местом ссылки государственных преступников; он весь полон знати, князей, дворян, военных и придворных. Тут находился знаменитый князь Голицын старый воевода Робостиский и другие видные лица, а также несколько дам. Через своего спутника, шотландского купца, с которым я здесь расстался, я познакомился с несколькими аристократами и не без приятности проводил с ними долгие зимние вечера».
Робинзон сблизился с князем ***, ссыльным царским министром, и рассказал ему о своих необыкновенных приключениях. Приятели проводили время в философских разговорах, главной темой которых были бренность земного величия и преимущества простой жизни на лоне природы. Князь много рассказывал Крузо «о величии русского императора, его неограниченной власти, великолепии его двора, обширности владений».
Тобольск. Памятник Робинзону Крузо.Тот в ответ заметил, что был когда-то еще более могущественным государем, чем московский царь, хотя его владения были не столь обширны, а подданные не так многочисленны. Русский вельможа был поражен и не знал, что сказать, предполагая, что его друг сошел с ума. Робинзон продолжил рассказ:
«Я неограниченно располагал жизнью и имуществом всех моих подданных, и несмотря на эту неограниченную власть ни один из них не выражал недовольства ни мной, ни моим правлением. Тут он покачал головой и сказал, что в этом отношении я выше царя московского…Помучив некоторое время своих собеседников этими политическими загадками, я в заключение открылся им и подробно изложил историю своего пребывания на острове и все сделанное мной для себя и для своих подданных».
Князь
«со вздохом сказал он мне, что истинное величие состоит в умении владеть собой, и он не поменял бы моего положения на положение царя московского, так как считает себя более счастливым в уединении, на которое обрекло его изгнание, чем был когда либо, находясь у власти при дворе его повелителя царя. Верх человеческой мудрости-уменье приспособляться к обстоятельствам и сохранять внутреннее спокойствие, какая бы буря ни свирепствовала кругом нас. В первое время по прибытии сюда он рвал на себе волосы - одежду, как делали это перед ним другие ссыльные. Но через некоторое время, пристальнее заглянув в глубь себя и внимательнее осмотревшись кругом, он пришел к убеждению, что, если взглянуть на жизнь с некоторой высоты и понять, как мало подлинного счастья в этом мире, то можно быть вполне счастливым и удовлетворять свои лучшие желания при самой ничтожной помощи от себе подобных».
Избавленный от «мнимых радостей порочной жизни», князь, по его словам, много думал о смысле жизни и пришел к убеждению, что только добродетель дает человеку истинную мудрость, богатство и величие и обеспечивает ему блаженство в будущей жизни; и «в этом отношении все они здесь в ссылке гораздо счастливее своих недругов, наслаждающихся полнотой власти и благами богатства». Он заверил Робинзона что не чувствует никакого желания возвратиться ко двору, даже если бы царь снова призвал его к себе и восстановил в прежнем величии.
Робинзон не мог не ответить князю-философу комплиментом на комплимент.
«Я ответил ему, что на своем острове я чувствовал себя как бы монархом, но его я считаю не только монархом, но и великим завоевателем, ибо тот, кто одерживает победу над своими безрассудными желаниям и и обладает неограниченной властью над собой, у кого разум властвует над волей, - более велик, чем завоеватель государства". Тем не менее, англичанин не смог удержаться, чтобы не задать вопрос: "Если вам будет дарована свобода, согласитесь вы уйти из этой ссылки?" Ответ князя был ответом истинного философа:
"Ничто в мире не могло бы, мне кажется, побудить меня освободиться из этой ссылки, кроме двух вещей: желания повидаться с родными и жизнь в более теплом климате. Но я заявляю вам, что придворный блеск, слава, власть, положение министра, богатство, веселье, удовольствия - вернее безумства - придворного меня ничуть не прельщают; - если сию минуту я получу письмо от моего повелителя что он возвращает мне все отнятые у меня почести, то, заявляю вам - посколькe я знаю себя - я не променяю этой дикой пустыни, этих покрытых льдом озер на дворец в Москве".
Вид Тобольска на старинной фотографии. Крузо и его друзья прожили в Тобольске восемь долгих месяцев.
"Морозы были так сильны, что на улицу нельзя было показаться, не закутавшись в шубу и не покрыв лица меховой маской или вернее башлыком с тремя только отверстиями: для глаз и для дыхания. В течение трех месяцев тусклые дни продолжались всего пять или шесть часов, но погода стояла ясная, и снег, устилавший всю землю, был так бел, что ночи никогда не были очень темными",
- пишет Робинзон.
Российский посол. 17 векЧто касается бытовой стороны жизни в Тобольске, то она вполне устраивала бывшего отшельника.
«Пили мы воду, смешанную с водкой, а в торжественных случаях мед вместо вина - напиток, который там готовят прекрасно.Обратите внимание: ИСТОРИЯ РОССИИ.
Охотники, выходившие на промысел во всякую погоду, часто приносили нам прекрасную свежую оленину и медвежатину, но последняя нам не очень нравилась; у нас был большой запас чаю, которым мы угощали наших русских друзей. В общем, жили мы очень весело и хорошо».
Крузо принял решение ехать в Архангельск (напомним, что Петербург еще не был основан), куда обычно приезжали британские торговые корабли, и в конце мая стал готовиться в дорогу. Путешественник «много размышлял над положением ссылаемых московским царем в Сибирь; там им предоставлялась свобода передвижения; я недоумевал, почему же они не уезжают в те страны, где им жилось бы удобнее». Князь рассеял его недоумение.
"Примите во внимание, сударь, - сказал он мне, - особенности страны, в которой мы находимся, и наше положение ссыльных. Мы окружены здесь барьерами более крепкими, чем решетки и замки; с севера Ледовитый океан, куда не заходил ни один корабль, ни одна лодка, да если бы они и были у нас, мы не знали бы, куда уплыть на них. С остальных трех сторон на тысячи миль тянутся владения царя, где единственные проходимые дороги усеяны гарнизонами, так что мы не можем ни проехать по ним незаметно, ни миновать их".
Полный сочувствия к своему новому русскому другу, попавшему в тяжелое положение, Крузо решил "стать орудием освобождения этого превосходного человека, и устроить ему бегство, чего бы это ни стоило". Он предложил князю совершить с его помощью побег, и в составе каравана Крузо ехать до Архангельска, где он может сесть на любое английское или голландское судно, отплывающее в Европу.
Князь Василий Голицын, фаворит царицы СофьиКнязя охватила буря чувств. Он и хотел уехать, и надеялся, что все-таки сможет вернуться ко двору.
"Признаюсь, я был удивлен и чувствами, охватившими этого человека, и его характером». В конце концов он сказал: «Дорогой друг, позвольте мне остаться в этой благословенной ссылке, ограждающей меня от соблазнов, и не побуждайте меня купить призрак свободы ценой свободы моего разума. Ибо человек я заурядный, также подверженный страстям и слабостям, как и всякий другой... Не будьте же одновременно моим другом и моим соблазнителем!"
Князя, как и всякого русского человека (вспомним, что Дефо был знатоком особенностей национального характера) обуревали противоречивые чувства: чувствуя себя узником, он хотел бежать, и в то же время в глубине души надеялся, что сможет вернуться ко двору, говорил, что достиг высшей мудрости, и через минуту откровенно признавался, что опасается стать «жалким рабом своих страстей». Такое поведение приводит прямодушного Робинзона в ступор:
«Если сначала я был изумлен, то теперь пришел в полное смущение и, ни слова не говоря, смотрел во все глаза на своего собеседника». Похоже, что Дефо, с присущим ему гениальной способностью «инженера человеческих душ», был первым английским литератором, заглянувшим в бездны загадочного русского характера.
История, как известно, имеет привычку повторяться. Через двести лет после путешествий Робинзона его соотечественник, писатель и агент британской разведки Сомерсет Моэм был послан в Россию с тайным поручением: не дать России заключить сепаратный мир с немцами и выйти из войны. В Петрограде он неоднократно встречался с Александром Керенским, Борисом Савинковым и другими видными политиками той поры.
Британский писатель и разведчик Сомерсет МоэмМиссия оказалась невыполнимой, и Моэм покинул страну с чувством глубокого разочарования. Впоследствии, в своей книге «Подводя итоги» он писал:
«В России я пережил много интересного и довольно близко познакомился с одним из самых удивительных людей, каких мне доводилось встречать. Это был Борис Савинков, террорист, организовавший убийство Трепова и великого князя Сергея Александровича. Но уезжал я разочарованный. Бесконечные разговоры там, где требовалось действовать, колебания, апатия, ведущая прямым путем к катастрофе, напыщенные декларации, неискренность и вялость, которые я повсюду наблюдал, — все это оттолкнуло меня от России и русских».
Продолжение следует.
#Робинзон крузо
#Даниэль дефо
#история
#история сибири
#путешествия
#история литературы
#литературные герои
Еще по теме здесь: История.
Источник: Робинзон в России: Тобольский узник.