Антон услышал звуковой сигнал, оповестивший о разгерметизации медицинской капсулы. Металлическая створка приподнялась, затем медленно поплыла вправо, постепенно превратив узкую полоску бледно-голубого света, льющегося из флуоресцентных ламп лаборатории, в широкий проем, в котором тут же возникло сосредоточенное морщинистое лицо профессора Серова.
– Ну, что, Антоша, в этот раз поскорее управились! – воодушевленно заключил профессор, внося какие-то данные в переносное компьютерное устройство наподобие планшета.
Над планшетом возникла трехмерная голограмма, проецирующая тело Антона. Сергей Сергеевич пальцами стал прокручивать голограмму, сопровождая сие действие задумчивым бубнёжом. В линзах его очков плавали два отражения голограммы, словно дополнительные проекции, которыми профессор манипулировал движением зрачков.
– А мне эта процедура снова показалась вечностью! – сказал Антон. – Долго еще, Сергеич?
– Сколько нужно! – с наигранной назидательностью ответил профессор.
– Вот теперь можешь подниматься. Аккуратненько только давай. Антон, я же сказал, аккуратно!
Но Антон уже выпрыгнул из капсулы и нарочито быстрым шагом направился к выходу из процедурной камеры лаборатории, задев по пути возмущенного ученого, от чего голограмма на планшете дрогнула помехами.
– Простите, профессор! – обернувшись через плечо, крикнул Антон уже у выхода.
– Я тебе дам «простите»! Ладно еще меня, оборудование чуть не угробил! То есть, я хотел сказать! Ладно оборудование! Меня, меня чуть не угробил!
Хмыкнув, Антон извлек из нагрудного кармана белой спецовки электронный пропуск и приложил его к специальному датчику. Раздался сигнал, Антон вышел через отъехавшую дверь. Вступив в красно-бордовую полутьму, он подошел к другому участнику исследования. Так же, как и Сергей Сергеевич, Руслан был одет в белый халат поверх голубой сорочки. На широкую компьютерную панель мраморно-белого цвета, за которой стоял молодой ученый, упал заостренный язычок его галстука, закрыв собой часть мерцающего потока данных, в которых разбирался только он.
– Ну, Русик, рассказывай! Какие у меня дела?
– А ты можешь не орать? – не отрываясь от панели с данными, ответил Руслан.
Антон шутливо изобразил, что он будет тише воды, ниже травы. После минутной паузы, которая заполнялась фоновым писком процессоров и причудливыми звуками, сопровождавшими каждое нажатие на сенсорную панель, Руслан с улыбкой повернулся к Антону. Короткие, то протяжные красные отсветы, словно код азбуки Морзе, освещали часть его лица, выхватывая из темноты фрагменты небритой щеки и черные волосы.
– В целом, показатели соответствуют требованиям миссии, – заключил Руслан. – Правда, меня немного беспокоит высокая активность в префронтальной коре твоего мозга. Но, как я уже сказал, показатели соответствуют референтным значениям. Для твоих тридцати трех эти цифры с натяжкой, но допустимы.
– А по-русски можно?
– Нормально все у тебя! Полетишь в космос, как миленький!
Антон сжал кулаки в радостном жесте. Подойдя к Руслану и его компьютерному царству поближе, он спросил:
– Руслан, ты вроде умный пацан, так скажи мне свое мнение. Только честно!
– Угу, – снова погрузившись в работу, процедил Руслан. Но от него не ускользнула резкая перемена в настроении Антона. На смену веселому дурачеству пришло возбужденное волнение, которое, должно быть, было лишь защитным коконом его истинных переживаний.
– Как ты думаешь, там, вокруг Проксимы Центавра, действительно вращается планета, на которой может быть жизнь?!
– Ну, она в обитаемой зоне. И данные с зондов обнадеживающие. Даже более чем! А ты что, думал, правительство отправит экспедицию, основываясь на фантастических фильмах о будущем?
– Ага, и построит целый космодром под Москвой за считанные месяцы.
– А также современные лаборатории при нем. И Центр подготовки астронавтов.
Руслан перевел взгляд на Антона. Тот уже направлялся к двери, ведущей в основное крыло Центра подготовки астронавтов «Москва-1». Антон напоследок посмотрел на профессора Серова, все еще крутившего голограмму за толстым стеклом контрольного пункта.
– Сергеич! – он подошел к стеклу и постучал по нему костяшками пальцев. Профессор, увидев дружелюбный жест прощания, раздраженно махнул рукой и снова погрузился в изучение голографической модели.
Створки металлической двери разъехались, в лабораторию ворвался дневной свет. Щурясь, Антон шагнул наружу, и сразу оказался в потоке людей: военных, летчиков-астронавтов в такой же, как у него, белой спецовке, бортинженеров в серых комбинезонах, медиков и прочих обитателей Центра. Открывшееся пространство напоминало обширный ангар или павильон, в котором каждый был занят своим делом. За три месяца подготовки к первому пилотируемому полету за пределы солнечной системы, Антон привык к окружающей обстановке и, не обращая внимания не происходящее, проследовал в свои скромные апартаменты.
Разувшись, Антон прошел к столу и нетерпеливым движением открыл ноутбук. В маленькой комнатке примерно три на четыре метра залепетали гудки исходящего вызова. Антон ждал ответа своего любимого абонента, бессознательно крутя головой. Его органы зрения регистрировали портрет Юрия Гагарина, висящий на стене, разнообразные периодические издания на тему космической техники, газету, лежащую вверх заголовком:
«Продолжая традиции 1961-го. Сто лет спустя российский экипаж отправляется в межзвездную экспедицию. Мы снова первые!»
Однако вся эта привычная информация не достигала сознания Антона. Нервно проводя по короткой, ежистой щетине, то взъерошивая свои короткие каштановые волосы, он ждал ответа. Наконец, раздался характерный щелчок, и на мониторе появилось красивое женское лицо.
– Вика, привет!
– Привет, любимый, привет! Как дела?
– Все по плану! Сегодня репетировал фразу «Поехали!». Ребята сказали, что получается не очень! Лёха так тот вообще заявил, что при старте произносить ее будет именно он, потому что, видите ли, у него тембр голоса более подходящий!
Вика рассмеялась. После нескольких минут светского разговора Антон засыпал супругу воздушными поцелуями и даже поцеловал камеру ноутбука.
– Ладно, любимая, у меня заканчивается перерыв, так что я побегу. По расписанию у меня вращение в центрифуге.
Вика отвечала взаимными виртуальными нежностями и напоследок прижала ладонь к губам, готовясь отпустить воздушный поцелуй.
Антон жадно поедал жену глазами, подавшись вперед и таращась в монитор. Наверное, именно поэтому во внешности супруги он и разглядел нечто крайне странное. Вика моргнула, но сделала очень необычно: ее зеленые глазные яблоки сузились до узких вертикальных полосок, и, задержавшись в этом положении, как будто раздвоились, словно делящаяся клетка. Эта странная метаморфоза промелькнула в одно мгновение, но взгляд Антона все же уловил ее, и ему стало как-то не по себе.
– Антош, с тобой все в порядке? Чего ты там завис? – глаза Виктории уже имели привычный вид и выражали легкую обеспокоенность.
– Да-а-а-а, я в порядке. В отличие от этого ноутбука предыдущего поколения. Наверное, что-то с видеокартой. Ну, я побежал!
Антон захлопнул ноутбук и задумчивости уставился на портрет Юрия Алексеевича.
– Да уж, не так я хотел поехать...
На следующее утро Антон прошел все формальности, связанные со службой, и, воспользовавшись коротким перерывом, направился к Руслану, с которым ему всегда было приятно пообщаться. По пути в лабораторию Антон в тысячный раз разглядывал необъятный ангар. С ранних лет он мечтал стать астронавтом, и все, что было связано с космосом, его очень занимало. Раньше это были игрушечные модельки самолетов и ракет, кино и книги в жанре космической фантастики, и особенно – военная форма отца. Темно-голубой мундир с позолоченными пуговицами и цветными плетеными шнурами на рукавах вызывали в нем благоговейный трепет. Сегодня Антона окружали огромных размеров части современных пилотируемых космических кораблей, из которых извергались снопы сварочных искр, снующие туда-сюда погрузчики с разнообразными металлическими конструкциями, и стойкий запах мазута. Антон был одет в белый тренировочный комбинезон с нашивками флага России на левом рукаве и его фамилии и инициалов на груди. Совсем скоро ему предстоит примерить полноценный скафандр, который будет предназначен не только для работы в открытом космосе, но и для передвижения по поверхности неизвестной планеты, с предварительно рассчитанными данными о гравитации, погодных условиях и предполагаемых обитателях. Последняя мысль привела Антона в легкое волнение.
Он подошел к открытым воротам ангара, в лицо подул ветер перемен. Его взгляду открылся каскад невысоких холмов, за которыми возвышался шпиль космической ракеты-носителя «Икар». Вокруг ракеты, словно спутники вокруг материнской планеты, вращались башенные краны, которые на фоне белого солнечного диска напоминали стрелки часов, и люди, с этого расстояния похожие на насекомых, россыпью бисера перекатывались на военных автомобилях. Из созерцающего состояния его вывел резкий голос, как будто над ухом Антона разорвали лист бумаги:
– Лейтенант Воронин! Что у тебя здесь?
Из-под седых бровей капитана на Антона был направлен строгий, взыскующий взгляд.
– Здравия желаю, товарищ командир корабля! А я как раз направлялся...
– Куда бы ты там ни направлялся, твой маршрут теперь лежит прямиком на полигон. Учения начинаются через два часа.
– Так точно, товарищ командир корабля!
Капитан Кирилл Андреевич Каштанов был опытным космонавтом. Именно ему доверили командование «Икаром» и он нес персональную ответственность за каждого члена экипажа. По-отечески похлопав Антона по плечу, он развернулся и направился в противоположную от него сторону, вглубь павильона. С почтением наблюдая за удаляющейся широкой фигурой капитана, Антон вдруг пошатнулся и, если б не оперся о ближайший металлический контейнер, непременно оказался бы на полу.
Из белой штанины Кирилла Андреевича торчал заостренный лоснящийся кончик хвоста, покрытый отвратительной черной роговицей. Хвост безобразно змеился, оставляя за собой шлейф слизи. К горлу Антона подступила тошнота. Сопротивляясь отвращению и гравитации, он изо всех старался подавить эмоциональную реакцию логическими умозаключениями, обрывки которых вращались в возбужденном сознании, словно электроны вокруг ядра атома. Придя в себя, он направил сосредоточенный взгляд на уже почти скрывшегося за углом капитана. Хвоста не было, равно как и шлейфа слизи на полу – он, как и мгновением раньше, блестел полиуретановым покрытием.
Сделав глубокий вдох, Антон направился к специальному транспорту, уже снаряженному для выезда на полигон в паре километров от базы. Перед ним, откуда ни возьмись, выскочили двое технических служащих со швабрами и ведрами воды, чуть не сбив его с ног. Бессвязно что-то буркнув им, Антон пошел дальше.
Неделю спустя, сидя в комфортном кожаном кресле в кабинете штатного психиатра, он говорил:
– Примерно три месяца назад, когда я только приехал сюда.
– Угу.
Психиатр при «Москве-1» изучала личное дело Антона. Несмотря на непропорционально расположенные черты лица, это была довольно симпатичная девушка, лет тридцати пяти. Свисающая прядь каштановых волос закрывала часть ее покрытого родинками лица, мешая Антону прочитать ее реакцию на свой рассказ. Ерзая в кресле, отчего оно поскрипывало и трещало, он с нетерпением ждал ее заключения, или, точнее сказать, приговора.
– Что ж! – сказала она. Антон подался вперед. – При такой нагрузке на мозг, да и на весь организм, галлюцинации – явление достаточно распространенное. Однако меня настораживает их интенсивность и однообразность. Ох, как настораживает, Антон! Хронический галлюциноз диагностировать преждевременно, но я пропишу тебе кое-какие препараты.
Кристина встала из-за стола, и, повернувшись к шкафчику со стеклянными дверцами, достала из него небольшой белый флакон. Переходя в руки Антона, флакон затрещал содержимым.
– Эти таблетки снизят твою психомоторную активность и уменьшат психическое возбуждение. Внимательно прочитай инструкцию. И, Антон, если твое состояние ухудшится – моя обязанность доложить об этом командованию. А твоя – доложить мне! Так что рассчитываю на твое здравомыслие, лейтенант Воронин. Людям с неустойчивой психикой не место в космосе.
До старта «Икара» оставалось меньше месяца. Антон трясся в турбулентных потоках, сидя в Ил-76, направлявшегося в зону проведения очередных учений. Через заложенные уши Антон услышал голос Лехи:
– Так что, Антоха, тут уж ничего не попишешь! «Поехали!» буду говорить Я!
Леха с надменной улыбкой ткнул себя пальцем в грудь. Его карие глаза заговорщически блеснули в мягкой полутьме борта самолета. На это возразил другой член команды:
– Да кто тебе сказал такую глупость? Я вообще тезка Гагарина, так что кому, как не мне произносить эту фразу?
– Тоже мне, довод, – хмыкнул Алексей.
В дискуссию вступил Антон:
– Белка и Стрелка, хватит лаять! Решайте, кто из вас двоих произнесет «Поехали!», сколько угодно. Потому что, в таком случае, я буду первым в истории, кто ступит на неизведанную планету!
– Серьезное заявление! – сказал капитан Каштанов. – Так, мы над зоной высадки. Вперед, пошли, пошли!
Один за другим члены команды вышли через открытый шлюз. В лицо Антону ударил мощный поток воздуха, в ушах загудело. Он дернул за кольцо, раскрылся парашют.
– Значит так, – сказал Кирилл Андреевич уже на земле, активировав на наручном устройстве трехмерную модель дорожной карты, – мы находимся вот здесь.
Он раздвинул пальцами соответствующую область светло-голубой проекции, увеличив ее в масштабе.
– Весь курс выживания займет около сорока восьми часов. Наш маршрут пролегает вот через эту местность и заканчивается на востоке от Центра, примерно в пяти километрах от него. Там нас будет ждать транспорт. Всем все ясно?
Все ответили утвердительно.
– Тогда рюкзаки за спину и вперед!
Тяжелые берцы захлюпали по грязи. Антон и остальные двигались сплоченным костяком через лес, овраги и пересеченную местность, отгоняя стаи комаров и мошек.
Спустя примерно три часа командир объявил привал. Солнце стояло высоко над горизонтом, так что было достаточно жарко. Антон тяжело бухнулся на зеленый настил бурно растущей травы и рукавом камуфляжной формы протер лицо от пота. Его товарищи тоже взяли передышку, только капитан Каштанов, казалось, нисколько не устал: запрыгнув на высокий камень, погруженный в землю, он изучал пространство перед собой, сверяя его с данными своих учетных приборов.
Сделав глоток из фляги, Антон погрузился в свои мысли. Его мечта стать астронавтом-первопроходцем все приближалась. Упорство, вера в себя и неиссякаемый оптимизм, а также количество летных часов позволили ему оказаться в числе счастливчиков, отправляющихся к планете, на которой с высокой долей вероятности есть сложная органика! Подумать только!
С каждым днем его все больше обуревало мобилизующее волнение с примесью детского восторга и...
Обратите внимание: ГИД В МИРЕ КОСМОСА.
страха. Он подумал, как сильно гордился бы им отец. Тут его потревожило щекочущее ощущение в районе обнажившегося локтя. Тряхнув рукой, он увидел, как с нее слетела крошечная ящерица, замерев среди высоких травинок. Дергаными движениями рептилия заскользила восвояси.Наблюдая за ящеркой, Антон почувствовал какое-то неприятное ощущение, острием сосульки коснувшееся сердца. Он глянул на капитана – тот по-прежнему смотрел вдаль, прижав к глазам бинокль. Тогда он перевел взгляд на Юру и Леху – и крик, который он хотел издать, застрял у него в горле, колющим приступом паники затеребив гортань. Вместо напарников перед ним сидели, вытаращив бледно-желтые двойные зрачки, ящеры в человеческий рост. Они были одеты в ту же камуфляжную форму, что и Алексей с Юрием, только вместо ладоней из-под рукавов выходили отвратительные трехпалые лапы; военные черные берцы прорвали нижние конечности, увенчанные черными когтями, загнутыми вниз. А вместо головы – вытянутые морды с узкими, как у змеи, щелями ноздрей, с торчащим на загривке воротником, с волнистыми образованиями колючек на голове. За их спинами змеились длинные, изгибающиеся хвосты. Поверхность их тела была покрыта черной роговицей и зловонной слизью. Ящеры переглядывались, извергая отвратительный клёкот, выпуская через отверстие потресканных губ двоящиеся языки.
В приступе первобытного страха Антон пополз назад, не в силах произнести ни звука. Казалось, что человекоподобные ящеры смотрели на него с искренним недоумением, не понимая причин его поведения. Антон прижался спиной к дереву, но продолжал делать движения ногами, пока не «выполз» вдоль ствола в стоячее положение. К нему, наконец, вернулся дар речи. Он, что было сил, закричал:
– Капитан!!! Капитан, на помощь!!!
Кирилл Андреевич резко развернулся и спрыгнул с валуна.
– Воронин, что случилось?!
Тут ящеры встали со своих мест, опустились на передние лапы, и как два огромных варана, двинулись на Антона. Тот снова истошно закричал. Во рту чувствовался вкус металла. В горле пересохло. Последнее, что он увидел – было взволнованное лицо капитана, передающего по рации сигнал бедствия.
Очнулся Антон уже в госпитале Центра. Над ним стоял Сергей Сергеевич Серов, водя перед его глазами фонариком. В противоположном конце палаты на стуле сидела Кристина, быстро переводя глаза с Антона на сенсорный дисплей с жизненными показателями, который она держала в руках.
– Очнулся, голубчик. Зрительные рефлексы в норме.
После того, как световые блики перестали слепить, Антон вяло приподнялся на локоть и огляделся. Он припомнил последние события и причины своего забытья. Это не вызвало в нем никакого отклика, чему Антон даже удивился.
– Ты бы лежал, Антош, – сказал профессор Серов. – Тебе вкололи успокоительное. Успокоительное от слова «покой», понимаешь, к чему я?
– Лишь бы не «покойник», – ответил Антон, с трудом разлепив пересохшие губы.
– Профессор, если вы не возражаете, я бы хотела переговорить с лейтенантом Ворониным с глазу на глаз, – сказала Кристина.
Профессор удалился. Но поговорить без свидетелей у них не получилось. Отодвинув резиновый занавес, в палату вошел капитан. Он коротким кивком поприветствовал психиатра и, посмотрев на Антона, сказал:
– Да, сынок, ну и напугал же ты нас! И что это на тебя нашло? М?
– Капитан Каштанов, – сказала Кристина, если вы не возражаете, я хотела бы обсудить инцидент наедине с Антоном. Вы получите соответствующее заключение уже сегодня вечером.
– Как бы там ни было, – отвечал Кирилл Андреевич, – а от миссии тебя, скорее всего, отстранят, сынок. Мне очень жаль.
С этими словами капитан вышел из палаты. Приборы жизнеобеспечения зафиксировали резкое повышение пульса. Антон с молящей надеждой во взгляде посмотрел на Кристину.
– Кристина, пожалуйста!
– Антон, ты принимал препарат?
Антон ответил, что да.
– Капитан прав, Антон. С такой вещью, как навязчивые образы, тебе нечего делать в космосе, и ты это понимаешь! Представь, какой угрозе ты подвергнешь миссию и окружающих тебя людей!
Внутри Антона рушился мир. Его бомбил астероидный дождь. На поверхности мира высыхали и испарялись океаны, от него откалывались материки и уплывали в черную пучину отчаяния. На глазах у Антона выступили слезы.
– Мне очень жаль, Антош, – сказала Кристина, пододвинув к койке стул. Но главное сейчас – твое здоровье. А оно наладится, будь уверен!
Антон мимолетным жестом смахнул слезы и улыбнулся.
– Да, все будет хорошо.
До старта «Икара» оставалась всего неделя. Об этом трубили все средства массовой информации, и даже на огромном табло в самом центре Москвы был установлен таймер с обратным отсчетом.
Антон сидел у себя в квартире, на двенадцатом этаже четвертого подъезда, и смотрел телевизор. За стеной, дребезжа кухонной утварью, возилась Вика.
– Да, наш экипаж находится в полной готовности, а техническая подготовка «Икара» завершается уже завтра, – говорил в микрофон капитан Каштанов. Корреспондент задал следующий вопрос.
– Кирилл Андреевич, а какова вероятность...
Антон выключил телевизор. Зайдя на кухню, он набрал из крана стакан воды и запил таблетки. Подошел сзади к жене, обнял ее, поцеловал в шею.
– Так вкусно пахнет, – сказал он.
– Просто борщ, ничего особенного! Ай, щекотно!
– А я не про борщ!
Еще раз поцеловав жену, Антон вышел из кухни, накинул легкую весеннюю куртку и начал обуваться.
– Я в магазин!
– Не забудь купить консервированного хлеба, наш почти закончился!
– Если найду, ты же знаешь, какой на хлеб нынче дефицит! – крикнул Антон через закрывающуюся металлическую дверь.
Проходя с тележкой между пустых полок с выпечкой, Антон с трудом отыскал последнюю банку консервированного хлеба. Вдруг его тележку сотрясла другая, такая же тележка из ультрамаркета, заехав ему по икрам. Резко обернувшись, Антон увидел перед собой ребенка с головой ящера.
– Опять двадцать пять, – дрожащим голосом прошептал Антон, пытаясь сохранять спокойствие.
Тут малыш стянул с головы резиновую маску. Взгляду Антона предстал симпатичный мальчуган со светлыми волосами.
– Простите, дяденька! – сказал он и укатил, следуя на гневный зов своей матери.
Антон с облегчением вздохнул и толкнул тележку в направлении касс. Выйдя из-за угла стеллажей без выпечки, он застыл на месте. Дыхание снова перехватило, он испустил сдавленный писк, панически озираясь по сторонам. Весь, абсолютно весь торговый зал огромного ультрамаркета кишел ящерами! Они протягивали свои склизкие лапы к полкам, рассчитывались банковскими картами на кассах; огромных размеров ящерица-кассир с дрожащим, как желе, безобразным подбородком болотно-зеленого цвета, перекладывала товары с ленты в пакеты; ящер-охранник агрессивно шипел на ящера-посетителя, расправив воротник и обнаружив его внутренние белые перепонки. Ящеры были повсюду: они терлись об Антона, задевая его своей твердой, как камень кожей, оставляя на его одежде сгустки фиолетовой слизи, беспрестанно задевая его ноги шипастыми хвостами. Вокруг царил омерзительный хор клокочущих звуков, словно треск каких-то неправильных цикад. Воздух пропитал тошнотворный запах болотной гнили.
– Спокойно, все это нереально! – глубоко дыша, плавая в этом черно-зеленом море, говорил себе Антон.
Тут прямо перед ним возник ящер, практически упершись своим продолговатым рылом в щеку Антона. Обнажив свой пульсирующий, двоящийся язык, ящер прошипел:
– Друг, перепродай банку хлеба.
Антон зажмурился и неистово закричал. Крик заполнил все пространство снаружи и внутри. Кроме него Антон ничего не слышал, словно выстроил из этого крика защитный барьер. Неожиданно для самого Антона, крик оборвался, будто ухнул вниз на экстремальном аттракционе.
Антон осторожно открыл глаза и увидел перед собой ночное небо с четырьмя спутниками в стадии новолунья. Четыре серпа разных размеров повисли на черном полотне чужого неба. Вокруг спутников мерцала богатая россыпь звезд. Антон почувствовал, что лежит. Стекло его шлема запотело. Белый скафандр был перепачкан в вязкой грязи. Осторожно покрутив головой, он увидел лежащих рядом с ним Леху, Юру и командира корабля Каштанова. Они лежали на сером песке, из их скафандров торчали провода, уходившие под землю. Все были либо без сознания, либо мертвы, этого Антон понять не мог. С противоположной стороны мелькнуло движение. Он повернулся и увидел двух человекообразных рептилий с какими-то приборами в руках. Антон не взялся бы описывать эти приборы, потому как не видел ничего подобного за всю свою жизнь. Возможно, это было оружие. Ящеры приближались. Он не мог пошевелить ничем, кроме шеи, да и это движение доставляло ему немало страданий.
Ящеры нависли над ним, смотря своими страшными двойными зрачками желтого цвета. Они о чем-то переговаривались, но при этом не раскрывали пастей. Антон почувствовал их телепатию, и смог безошибочно определить содержание их диалога.
«В его сознание постоянно прорываются реальные образы».
«Что же нам делать? Этот оказался самым стойким и нестабильным».
Ящеры развернулись на задних лапах, и пошли прочь, оставляя на серебряно-сером песке след от хвоста.
С жутким откровением на Антона обрушились воспоминания о последних событиях. Ревущие двигатели «Икара», крик Кирилла Андреевича «Поехали!», четыре года пути по просторам Вселенной, спуск в капсулах на поверхность планеты, нападение, неравное сражение с ужасными тварями, плен. Он почувствовал, что его скафандр в местах локтей, коленей и затылка подключен проводами к каким-то приборам. Он попытался связаться с кораблем на орбите. Помимо него и его товарищей по несчастью там, наверху, была целая команда медиков, астронавтов, геологов, микробиологов, химиков и прочих. Голосовой командой он активировал радиосвязь. Из динамика на внутренней стороне шлема затрещал шум эфира.
– Икар, Икар! Ответьте! Я Юпитер, ответьте, Икар!
Шум эфира оборвался. Он снова слышал лишь свое тяжелое дыхание.
Неподалеку от него показался третий ящер. Он встал за перегородкой из материала, похожего на мутное стекло. Перегородку обрамляла черная рамка, которая была покрыта причудливо вращающимися воронками разного диаметра. Перегородка стояла посреди пустынного пространства с песочными дюнами и холмами, у основания которых зияли черные норы.
Две рептилии зашли за перегородку. В голове Антона снова зашипели голоса:
«Необходимо усилить интенсивность иллюзии. Возможно, так мы сможем понять структуру их сознания».
«Это может разрушить целостность его личности».
«Других вариантов я не вижу. Данные обнадеживающие. Даже более чем. Мы должны рискнуть».
«В противном случае эксперимент будет провален».
«Мы не можем этого допустить. Запускай».
Антон снова закричал, практически теряя рассудок. Но тут все прошло. Боль отступила. На душе стало легко и спокойно.
Он услышал звуковой сигнал, оповестивший о разгерметизации капсулы. Металлическая створка приподнялась, затем медленно поплыла вправо, постепенно превратив узкую полоску бледно-голубого света, льющегося из флуоресцентных ламп лаборатории, в широкий проем, в котором тут же возникло сосредоточенное лицо профессора Серова.
– Ну, что, Антоша, в этот раз поскорее управились!
Эпилог
– Да, Юпитер, вас слышу! Докладывайте, что у вас там?! Почему так долго не выходили на связь?! Юпитер!
Летчик-астронавт Еременко напряженно вслушивалась в эфир. Когда надтреснутый голос Антона утонул в помехах, она развернулась к ожидавшей приказа команде. На капитанском мостике собралось около десяти человек, одетых в боевые космические костюмы и вооруженные огнестрельным оружием.
В соседнем отсеке, за приоткрытыми створками железных шлюзов, суетились инженеры и бортмеханики.
– Похоже, ребята в беде. Нам придется организовать спасательную экспедицию.
– Экспедиция внутри экспедиции, мне это нравится! – грубым басом сказал один из солдат, перебрасывая увесистый автомат на другую сторону. Но он потупился, увидев строгое лицо с зачесанными в тугой клубок рыжими волосами.
– Отставить шуточки! – сказала старший помощник командира Анна Еременко.
Полчаса спустя она смотрела на сенсорный экран, проецирующий внешнюю среду за бортом корабля. На нем было видно, как от «Икара» отстыковались и поплыли к загадочной планете десять спасательных капсул. Старший помощник провожала эту космическую флотилию полным надежды взглядом.
– С богом!
2021
Социальные сети автора:
https://vk.com/sergeyyuzhuk
Больше интересных статей здесь: Космос.
Источник статьи: СЕРГЕЙ ЮЖУК "БУМАЖНЫЕ КРЫЛЬЯ" (рассказ). 60-летию первого полета в космос посвящается..