Узника звали Николай Александрович Морозов. Он был революционером, членом партии «Народная воля». Сын богатого помещика, он мечтал посвятить себя науке. «Любовь к природе была у меня прирожденной,.....писал Морозов. — Вид звездного неба всегда вызывал во мне какое-то восторженное состояние».
Он вспоминал, как в раннем детстве с любопытством наблюдал сполохи северного сияния. В другой раз ему показали «хвостатую звезду» — комету. Говорили, что это «знамение» перед войной. «Я был очень испуган, — рассказывал Николай Александрович,—но не мог оторвать глаз от ее хвоста».
Гимназистом он с увлечением собирал коллекции минералов, окаменелостей, растений, насекомых и мечтал только об одном: стать ученым, профессором университета или великим путешественником.
Встреча с революционерами изменила все его планы. Спокойно заниматься наукой, когда трудовой народ страдает? Жить беззаботно, когда вокруг столько зла и несправедливости? Нет, этого Морозов не мог себе позволить. Да и человеку равнодушному, черствому, считал он, природа не захочет открыть своих тайн. И он выбрал путь борца за народное счастье.
Народовольцы признавали террор основным способом борьбы с самодержавием. Они вынесли царю Александру 11 смертный приговор.
В одном из покушений на императора Николай Морозов принимал активное участие. В трех верстах от Москвы революционеры прорыли ход под железнодорожное полотно и заложили туда самодельную мину. Они хотели взорвать царский поезд. Лишь случайно поезд с царем уцелел, а взорван был шедший за ним, с придворной свитой.
Революционерам, в том числе и Морозову, удалось скрыться. Его арестовали позже, в феврале 1881 года, когда, возвращаясь из Швейцарии, он переходил границу.
В тюрьме, в Варшавской цитадели, ему стало известно об убийстве царя. Николай Александрович вспоминал: «Я был уверен, что теперь меня казнят, как только откроют мою фамилию, и не раз ощупывал пальцами шею, стараясь представить, как около нее будет стягиваться петля. И это, конечно, случилось бы, если бы арестованные в то самое время товарищи — Перовская, Желябов, Кибальчич и другие не встали впереди меня на дороге к эшафоту».
Морозова приговорили к пожизненному заключению. Три года просидел он в Петропавловской крепости, а затем вместе с другими узниками на барже был перевезен по Неве в Шлиссельбургскую крепость — тюрьму, о которой с ужасом говорили: «В нее входят, но никогда не выходят». Здесь отважному революционеру суждено было провести в одиночной камере более двадцати лет!