Традиция дальневосточных боевых искусств в XX веке становится достоянием всего человечества. Реальность наших дней — массовое распространение боевых искусств за рубежом, в том числе в большинстве стран социализма. Разные виды восточных единоборств (китайские у-шу, корейское таэквондо, японские дзюдо, джиу-джитсу, айкидо, каратэ, кэндо и др.) равноправно сосуществуют в национальных федерациях. Тем самым традиция боевых искусств Востока обнаруживает удивительную жизнестойкость и необыкновенную приспособляемость к разным социально-историческим и культурным условиям. Это коренное свойство традиции, пожалуй, в не меньшей мере, чем само ее экзотическое содержание, объясняет сохранение неизменной притягательности для западной цивилизации.
Существование боевых искусств в современном меняющемся мире не лишено известной парадоксальности для западного сознания. Казалось бы, «традиционалистский» тип восточной культуры должен диктовать самой традиции очень жесткие условия и нормы. Однако марш боевых искусств по земному шару доказывает, что ни национально-культурные, ни философско-религиозные, ни социально-политические барьеры не являются непреодолимым препятствием для их освоения. Боевые искусства входят в повседневную жизнь, успешно культивируются в разных регионах планеты, дают стимулы для культурно-спортивного межгосударственного обмена и консолидации (международные организации, чемпионаты и т. п.). За рубежом накоплен значительный позитивный опыт освоения боевых искусств Востока на демократической основе, создания благоприятных условий для развития множества видов, стилей и школ. Это открывает перспективы для более широкого и полного использования богатейших ресурсов традиции, естественного отбора самого ценного.
Представление о парадоксально быстрой адаптации культуры «традиционалистского» типа к совершенно иным условиям обязано своим возникновением типично западным стереотипам мышления и предрассудкам. Для типично восточного сознания это является нормой, ибо принцип гибкости лежит в истоках и основе культурной традиции Востока. Недаром согласно легенде Будда завещал ученикам и потомкам сохранять сам дух учения, а вовсе не его букву, предвидя неизбежное изменение обстоятельств и бесконечное разнообразие форм постижения своего учения людьми. Подобный подход характеризует также японский дзэн и индийскую йогу. Они легко уживаются и совмещаются с самыми разными философскими и религиозными системами. Сколь непохоже это на христианство или мусульманство с их претензиями на монопольное знание абсолютной истины, догматизмом и нетерпимостью к инакомыслию язычников и неверных! И можно ли удивляться тому, что изначальная гибкость дзэна предопределила такую же гибкость и жизнеспособность «дзэнских видов борьбы» в современном неустойчивом, конфликтном и противоречивом мире?
Вместе с тем противоречия современной жизни накладывают очень заметный отпечаток на облик дальневосточных боевых искусств. Даже их удивительная жизнестойкость и гибкость, формировавшиеся веками, не могут сами по себе абсолютно гарантировать естественное развитие традиции за пределами региона. Освоение традиции в иных социальных условиях неизбежно порождает множество проблем и противоречий. Суть их трудно понять вне общего контекста взаимодействия культур Востока и Запада. Одна из сильных тенденций здесь состоит в постепенном распаде боевых искусств Востока как целостной культурной традиции. На ее основе все явственней обособляются и приобретают относительную самостоятельность различные направления. Главные из них — это лечебно-оздоровительная гимнастика, спортивные единоборства и рукопашный бой.
Каждое направление имеет свои историю, профиль, специфику, свои проблемы и перспективы. Об этом еще предстоит разговор. А пока заметим, что лечебно-оздоровительная гимнастика на базе традиции боевых искусств Востока имеет перспективу наиболее массового распространения, ибо связь ее со спецификой боевых действий очень опосредована. Восточные виды спортивных единоборств интересны тем, что именно через них на Западе происходило широкое знакомство с традицией в ее изначальной историко-культурной целостности. Одна из характерных особенностей развития рукопашного боя на базе дальневосточных боевых искусств состоит в элитарности его культивирования. Оно, как известно, ограничивается специальным назначением.
Процесс утраты изначальной целостности традиции боевых искусств Востока сопряжен с усилением западных влияний на каждое из названных направлений. Этой проблеме еще будет уделено особое внимание. Сейчас важно обозначить самые болевые точки в данном процессе. Так, например, обособление рукопашного боя ведет к пренебрежению к духовно-нравственным основам и устоям традиции. В результате рукопашный бой вырождается в голую технику «для служебного пользования» и порой просто в технику убийства. Спорт как специфический феномен западной культуры, который оказывает на боевые искусства Востока, пожалуй, самое сильное влияние, способствует их превращению в зрелищные массовые шоу, тесно смыкаясь с политикой и бизнесом. В одних случаях восточные виды спортивных единоборств приобретают условно-игровой характер (что хорошо видно на примере развития «бесконтактных» стилей у-шу, каратэ, таэквондо) и утрачивают специфику как боевые искусства. В других случаях, напротив, в профессиональном спорте получают развитие контактные стили единоборств (например, «фул-контакт» или «кик-боксинг»). Они выгодно отличаются от «бесконтактных» стилей как боевые системы, но так же далеки от традиционных восточных духовных ценностей, как, скажем, бои гладиаторов. Поэтому при всей внешней похожести на традиционные виды восточных единоборств причислять их к восточной культурной традиции было бы нонсенсом.
В подобной ситуации возникают на первый взгляд парадоксальные явления. Некоторые одаренные спортсмены, достигнув высоких результатов в традиционных стилях, переходят в «фул-контакт» (например, знаменитый Доминик Валера), который сохраняет связь с боевыми искусствами Востока на уровне техники. Мотивы такой «перестройки» могут быть разными, но основных причин, вероятно, две. Одна из них коренится в тех противоречиях условно-игровых стилей спортивных единоборств, которые делают привлекательными подлинно боевые системы. Другая причина, возможно, связана с меркантильной стороной профессионального спорта. У действительно сильных бойцов больше шансов сделать карьеру в «контактных» стилях. Естественно, что западным спортсменам, нередко соприкасающимся с восточной традицией лишь по касательной, легче сделать такой выбор. В то же время карьера в профессиональном спорте таит немало соблазнов и для современных восточных наследников искусства старых мастеров. Примечательно, однако, предупреждение, сделанное таким ревностным хранителем традиции искусств Будо, как Масутацу Ояма. Обращаясь к своим ученикам, он убеждал их в том, что они не смогут следовать традиционным путем боевого искусства, став профессиональными спортсменами.
Серьезность такого предостережения наследникам традиционной культуры может быть понята лишь в контексте одной из ярко выраженных современных тенденций. Она состоит в превращении боевых искусств в спортивные единоборства и сопровождается, как уже отмечалось, утратой не только военно-прикладной специфики боевых искусств, но и духовно-нравственных основ традиции. Процесс этот исподволь начался давно — с реформы дзюдо, предпринятой Дзигоро Кано, и с первой реформы каратэ, осуществленной Гитином Фунакоси. Оба выдающихся японских мастера и просветителя не могли предвидеть всех последствий своих благородных начинаний, той экспансии западной культуры на Восток, которая оказалась не менее ощутимой, чем влияние Востока на Запад. Так или иначе, уже в середине столетия дзюдо из пути духовно-нравственного совершенствования человека превратилось в обычный западный спорт, а каратэ в своих «бесконтактных» разновидностях все более утрачивало живую связь с искусствами Будо.
Для традиционно ориентированного восточного сознания это означало то, что теперь определяют как кризис экологии культуры. Если предположить, что в культуре действует некий общий закон самосохранения, то должны были включиться какие-то компенсаторные механизмы и «аварийные» системы. Одним из ярчайших выразителей сил, направленных на возрождение традиции дальневосточных боевых искусств в ее специфической целостности, стал выдающийся мастер современного каратэ, основоположник стиля и школы Кёкусинкай Масутацу Ояма. Он осуществил вторую (после Фунакоси) реформу каратэ. Результатом его подвижничества стало возрождение традиционного статуса боевого искусства как пути («до») совершенствования человека, возврат каратэ-до в лоно традиции, к ее древним истокам и фундаментальным основам. Но в то же время была создана школа, принципиально открытая для любых новаций, если они не затрагивали корневой системы культуры. Такое на почве восточного традиционализма могло произойти, наверное, только в XX веке.
Итак, на современном этапе развития традиции дальневосточных боевых искусств в условиях взаимодействия культур Востока и Запада она во многом утрачивает свою изначальную историко-культурную целостность и однородность. Наряду с сохранением (и возрождением) традиционного статуса ряда искусств Будо на их основе обособляются восточные виды спортивных единоборств, появляются их сугубо западные спортивные модификации, сохраняющие лишь внешнее сходство со своими видовыми и стилевыми прототипами. Одновременно происходит разветвление и расслоение самих традиционных систем. Помимо спорта, самостоятельное значение приобретает рукопашный бой и его антипод — лечебно-оздоровительная гимнастика, спортивно-оздоровительные методики адаптируются для занятий с женщинами, детьми, лицами пожилого возраста и т. п. В этих условиях происходит поляризация демократических и элитарных тенденций в освоении боевых искусств Востока как культурного наследия.
Каково же исконное содержание этого наследия? Что стоит за понятием «дальневосточные боевые искусства», взятым в их историко-культурной целостности? Ведь чтобы разобраться впоследствии более детально в процессах, противоречиях и парадоксах современного бытия традиции, нужно иметь о" ней самой достаточно полное и целостное представление. Исходным здесь может стать панорамный взгляд на традицию боевых искусств Востока.
Чтобы охватить историко-культурное содержание традиции и соотнести его с современным состоянием боевых искусств, необходимо учитывать множество факторов и разные классификационные критерии. Так, например, боевые искусства Востока различаются по национальной принадлежности (китайские у-шу, корейское таэквондо, обширное семейство японских будзюцу). Их можно разграничивать по видам на основе преобладания определенной техники. У-шу, таэквондо, каратэ в этом случае образуют одну группу, поскольку базируются главным образом на ударной технике и органично включают на этой базе использование разных видов оружия. Другую группу образуют китайские, корейские и японские разновидности джиу-джитсу, японские дзюдо, айкидо, где преобладают захваты, броски, удержания, болевые приемы, удушения и т. п. Конечно, между разными видами нет непроходимой стены — обычно используются и те и другие технические элементы, но технико-тактическая специализация присутствует.
Существуют также обособленные виды борьбы с традиционным оружием. Наиболее популярно японское кэндо — фехтование на самурайских мечах. Меч, как известно, был символом бусидо. Сегодня приобретают относительную самостоятельность единоборства с использованием традиционных окинав-ских видов оружия. Это нунчаку (разновидности цепа), тонфа (костыль), саи (разновидность кинжала). Последние два предмета обычно используются в паре, наследуя широко распространенный на Востоке принцип подготовки «двоеруких» бойцов. Самостоятельность приобретает и фехтование на длинных шестах (бодзюцу). Прототипом этого вида оружия является посох — верный спутник всех странников и, в частности, буддистских монахов и в Японии и в Китае. В Китае, несмотря на известную специализацию видов борьбы с различными предметами, они входят в общий комплекс у-шу. Впрочем, и в Японии, где специализация получила большее распространение, владение традиционными видами оружия входит в общую многоборческую подготовку мастеров боевых искусств. Самостоятельную группу боевых искусств составляют виды, использующие стрелковое или метательное оружие. Среди них вспомогательное значение имеют метательные клинки или диски различной конфигурации (сюрикэны), широко использовавшиеся профессиональными шпионами средневековой Японии — знаменитыми ниндзя. Повсеместно в дальневосточном регионе особого почитания была удостоена стрельба из лука. В Японии кюдо («путь лука и стрелы»), так же, как кэндо («путь меча»), были символами самурайского духа и до сих пор сохраняют свое значение в традиционной культуре.
Другие группы боевых искусств Востока можно связать с особыми условиями подготовки и проведения боевых действий. В Японии, например, для самураев существовали многочисленные школы плавания с различной специализацией. Для преодоления водных препятствий, например, культивировались уникальные стили, позволяющие воинам держать туловище над водой настолько высоко, что при этом можно было стрелять из лука, транспортировать в сухом виде конную сбрую и оружие. В других школах осваивались способы совершения дальних морских заплывов, техника преодоления прибоя, водоворотов, освобождения от вьющихся водяных растений, выполнения прыжков в воду глубиной не более метра с большой высоты и т. д. Существовали также школы борьбы в воде (которые сегодня, кстати, пытаются возродить как спортивные единоборства). Характерная особенность традиционной восточной системы боевой подготовки состояла в том, что, наряду с естественной специализацией видов и разновидностей боевых искусств, она имела много-борческую основу. Независимо от специализации, каждый воин должен был быть знаком со всеми доступными видами борьбы и традиционного оружия. Кроме того, известны универсальные многоборче-ские системы боевой подготовки, где осваивался (причем на самом высоком уровне) целый комплекс боевых искусств и других необходимых видов профессиональной воинской дятельности. Именно такой была подготовка знаменитых ниндзя — шпионов феодальной Японии. В XX веке, по мере превращения боевых искусств в обособленные виды спортивных единоборств, многоборческая подготовка стала утрачивать значение. В то же время дань традиции до сих пор отдается и в китайских у-шу, и в японском каратэ, и в других национальных видах восточных единоборств. Более того, тенденция к возвращению традиционного статуса искусствам Будо ведет к возрождению всего комплекса боевой подготовки старых мастеров на современной основе. В масштабе международной организации здесь, пожалуй, наиболее ярким примером является уже упоминавшаяся школа Кёкусин Будо каратэ. На высших уровнях мастерства в ней требуется такой универсализм боевой подготовки, который воскрешает некоторые черты уникальной системы ниндзя-до. По мнению Масутацу Оямы, человек, не способный без оружия эффективно противостоять вооруженным противникам, не владеющий традиционными видами холодного (в том числе метательного) оружия, не умеющий любое подручное средство использовать для защиты или атаки, не может считаться мастером высокого класса.
Наряду с национальными и видовыми критериями разграничения дальневосточных боевых искусств достаточно существенны стилевые отличия в рамках отдельных видов. В китайских у-шу различают множество так называемых «звериных» стилей, основанных на подражании диким зверям (тигр, обезьяна), мифическим животным (дракон), пресмыкающимся (змея), птицам (аист, ястреб), насекомым (богомол) и др. Заметные стилевые отличия есть и в японском каратэ. Характерные стилевые особенности сегодня диктуются развитием бесконтактных и контактных стилей каратэ и таэквондо. Как правило, национальные, видовые и стилевые отличия находят продолжение в методиках обучения, а в совокупности с ними определяют особенности многочисленных школ боевых искусств в пределах конкретного вида. Современная ситуация, связанная с выходом дальневосточных боевых искусств на мировую арену, с их рассекречиванием, изучением, взаимодействием, конкуренцией, порождает реформы по универсализации стилей. Наиболее радикальной из них и получившей мировой резонанс оказалась реформа Оямы. Впервые в истории боевых искусств Востока за короткое время на базе контактного каратэ был осуществлен столь широкий синтез наиболее эффективных технико-тактических элементов и приемов, заимствованных из китайских, японских (окинавских), корейских и иных школ. Такое могло произойти только в XX веке...
Эскиз к портрету боевых искусств Востока в современном мире, даже сделанный беглыми штрихами, был бы неполным, если, характеризуя необычайное богатство содержания традиции, ее многоборче-ский универсализм, не обратить внимание на ту сверхфункцию, которую вся система искусств Будо играет в культуре дальневосточного региона. Общекультурное предназначение боевых искусств, объединяемых идеей пути совершенствования человека, состоит в направленной «гармонизации» всей его жизнедеятельности: в природе, культуре и обществе, включая глубинные уровни психической жизни. Фундаментальная для Востока категория «гармонии» обнаруживает тесную связь с той необыкновенной приспособляемостью боевых искусств к изменчивой действительности, которая наиболее наглядно проявляется в наше время. Та способность к быстрому восстановлению физического и психического равновесия, которой обладают мастера боевых искусств, по существу, характеризует и традицию в целом. И не возможность ли обретения такой гармонии оказывается столь притягательной в современном конфликтном и далеко не гармоничном мире? И не эта ли глубинная культурологическая предпосылка имеет определяющее значение для жизнеспособности многовековой традиции?..
Поиск ответа на подобные вопросы заставляет нас вновь и вновь возвращаться к основам и истокам дальневосточных боевых искусств, к их исторической судьбе, к движущим силам и механизмам самосохранения, действие которых на протяжении столетий приобрело характер общекультурных закономерностей.