Григорий Чхартишвили( более известный широкой публике под псевдонимом Борис Акунин) не перестает поражать своей творческой активностью. Помимо увлекательных детективных романов, которые у него выходят постоянно, он уже много лет работает над серьезным циклом исторических книг «История российского государства»(издательство АСТ). Не так давно вышел очередной, уже восьмой по счету том этой серии. К каждому тому писатель выпускает и исторический художественный роман. Выход романа «Дорога в Китеж» ожидается в ближайшие недели. И это еще не все книги, которыми Григорий Шалвович занимается сейчас. Рассказать об этом подробнее мы попросили самого писателя.
Борис Акунин на встрече с читателями в одном из московских книжных. Фото из Яндекса- Григорий Шалвович, недавно вышел восьмой том вашего масштабного проекта «История российского государства», стартовавшего еще в 2013м году. Скажите, как же так получилось, что вы увлеклись историей и вовлеклись в такую громадную работу?
- Наверное, отчасти я следую примеру беллетриста Кармазина, который решил написать курс истории России беллетристически, то есть увлекательно. У него это получилось , потому что именно Карамзин и ввел в российском обществе моду на отечественную историю. Я на такой эффект не рассчитывал, но мне хотелось заинтересовать историей как можно больше людей, которые прежде ей не интересовались. Для меня важно, чтобы у читателей не возникло иллюзии будто эта работа претендует на научность, поэтому тут много цветных картинок, что создает как бы заведомо несерьезный вид, также я убрал все сноски, отсылки и справочный аппарат, чтобы это не выглядело как научная работа. Главное, повторюсь, увлечь читателя историей.
Была и другая, более личная задача. Мне хотелось попробовать разобраться, почему же российское государство такое проблемное. Для этого я решил пройти по его пути от самых истоков. Для начала я попробовал понять, что в нашей истории правда, а что легенда. Потому что в истории очень много идеологических наслоений, созданных в самые разные времена, начиная с самого начала с XI века.
- Недавно у вас вышел уже восьмой том. Какому времени он посвящен?
- Вторая половина XIX века, правление Александра II и Александра III. Это время для нас сегодняшних очень важно. Потому что именно тогда начинается период, когда нужно тщательно разбираться с каждым событием и действующим лицом, поскольку это имеет прямое отношение к нашей сегодняшней жизни. Главный вопрос российской истории и проблему российского общества я бы сформулировал так: мы никак не можем найти правильный баланс между свободой и стабильностью. И вот полтора с лишним века, начиная с Александра II, Россия ходит по этому заколдованному кругу, поскольку оказывается , что обе крайности для нас опасны. Когда во времена Александра II начались демократические прогрессивные реформы, страна стала вскоре стала захлебываться от кислорода. Оказалось, что она в своем развитии к этой свободе еще не готова и власть начала давать задний ход. Из-за этого возникла еще большая социальная напряженность, что в итоге привело к революции. И затем подобное в нашей истории повторялось не один раз.
Другая опасность это перебрать с соблюдением порядка и консерватизмом , потому что стабильность любой ценой - это тоже плохо. Поскольку ведет к исчезновению конкуренции, замедлению развития, отставанию от передовых стран. Из-за слишком сильной государственной власти начинается полицейский произвол и всякого рода злоупотребления, а чем это заканчивается, мы тоже очень хорошо знаем И золотая середина - баланс между личными свободами и правилами общественной безопасности до сих пор не найден. Россия до сих пор от этого страдает и мучается .
Несколько книг из цикла "История российского государства" Бориса Акунина Фото из Яндекса- Чувствуется, что вы подошли к этой теме очень серьезно совсем не как беллетрист.
- Я считаю особенно важным знать, что у страны не получилось. Меня довольно часто упрекают, что я смакую различные поражения и несчастья нашего отечества. Но это не так, я обращаю на эти моменты особенное внимание, поскольку, если у нас что-то получилось хорошо, значит, этот экзамен страна сдала, а если что-то не вышло, значит, этот урок не выучен. И надо разбираться, почему так произошло, можно ли было этого избежать. Меня печалит нынешняя российская казенная тенденция пересмотра отношения к истории. Когда к ней снова начинают относиться как к идеологической дисциплине. Это очень опасное заблуждение, тут легко впасть в самообольщение и самообман. Я бы каждого чиновника, который собирается занять ответственный пост или стать депутатом в Думе заставил бы сдавать экзамен по истории. Уверен, что человек не знающий отечественной истории не может управлять страной и писать законы. К сожалению, правительство постоянно штампует законы, очень похожие на те чудовищно плохие законы, которые писались раньше. Но они делают это снова и снова.
- История очень противоречива и сложна. Существует огромное количество различных взглядов. Даже бывает так, что в разных учебниках об одном и том же событии рассказывается совершенно по-разному. Как же вы в этом историческом потоке ориентируетесь?
- Никаких учебников и статей с мнениями историков я не читаю, чтобы не попасть под влияние чьих-то аргументов. Я работаю с первоисточниками - это дневники, документы, мемуары , письма. Каждый из этих людей, чьи мемуары или письма я читаю, конечно, субъективен и предвзят, но все они участники и очевидцы событий. Если довольно долго читать какого-нибудь мемуариста, то через некоторое время начинаешь его чувствовать, понимать, где он откровенен, а где лукавит. Например, читаешь мемуары выдающегося политика и финансиста, прозванного дедушкой русской индустриализации Сергея Витте и видишь, что верить ему можно очень мало. Поскольку вся логика его воспоминаний сводится к тому, чтобы показать какой он умный и какие все вокруг дураки. А когда ты читаешь мемуары Коковцева (министр финансов в 1904—1905 и 1906—1914 годах, председатель Совета министров Российской империи в 1911—1914 годах), видишь, что он человек скучный, но серьёзный и врать не станет. Это очень любопытно сравнивать и сопоставлять взгляды с разных сторон на одно и тоже событие. И таким образом у тебя складывается определенная картина, а потом ты еще и накладываешь сетку известных событий, в которых эти люди участвовали. Я стараюсь работать вот так. И если я читаю работы современных историков, то это материалы про какие-то новые обнаруженные факты и находки, а не их мнения или новые концепции.
Художественные романы, дополняющие книги из серии "История государства российского" Фотоиз Яндекса- К каждому историческому тому у вас выходит и исторический роман.
- Каждый том, посвященный истории, получается рассудочным и вне эмоциональным, поэтому все мои эмоции, которые возникают в процессе работы, я переношу в романы. Роман, который выйдет скоро, называется «Дорога в Китеж». Поскольку Китеж это образ некой идеальной прекрасной, не видимой глазу России, но его видят различные общественные визионеры, и только они знают к нему путь, а окружающие им, главным образом, мешают. В каком-то смысле «Дорога в Китеж» напоминает ремейк романа «Три мушкетера» . Несколько друзей, став взрослее расходятся идеологически. Мой Арамис становится государственником , мой Атос становится либералом, мой Партос - революционером , а еще там есть Д’Артаньян, которого зовут Андриан Ларцев у него свой собственный путь.
Обратите внимание: Число "666" означает число человека, а не зверя и почему оно священно..
Я нахожусь на стороне каждого из них, всех их люблю и никого не виню. Но показываю, как прекрасные люди с прекрасными намерениями, толкаясь локтями и считая, что они ведут страну в прекрасный Китеж, дружно спихивают ее в пропасть.- Согласно теории известного французского литературоведа и философа Ролана Барта современный писатель является не автором, который что-то создает, а райтером, при помощи которого судьба записывает что-то . Кем вы себя считаете сами самостоятельным автором или райтером?
- Когда я начинал писать, считал себя прежде всего автором. А потом как –то постепенно научился особому вниманию и сейчас у меня ощущение, что писательский талант заключается в некоем особом слухе. Как композитор, говорят, не столько пишет музыку, сколько пытается уловить существующую где-то мелодию и правильно ее записать. Так же и у меня имеется ощущение, что где-то уже есть некая замечательная история, которую я должен услышать и не испортить. Правда, мне никогда не удается это сделать полностью, я всегда ее в чем-то порчу Ни один роман на бумаге не получается таким прекрасным, каким он существовал в моей голове до начала работы. Сейчас заканчиваю книгу, которая выйдет осенью, в ней я как раз рассказываю про то как пишется проза. Я хочу поделиться с теми, кто собирается писать, какими-то фокусами, правилами, трюками, которые я для себя открыл. Показать, что мне помогает, а что мешает писать. Потому что писательское ремесло - это тоже путь. Ты не стоишь на месте, а двигаешься, развиваешься. Если писатель, который достиг успеха, начинает этот успех повторять и тиражировать, то это ошибочный путь даже если от него требуют читатели и издатели.
Борис Акунин - человек книжный. Фото из Яндекса- В свое время вы переводили с японского. Даже получили несколько литературных премий. Почему же вы перестали заниматься переводами или все-таки планируете к ним вернуться позже?
- Я перестал заниматься художественным переводом, потому что в какой-то момент меня начали раздражать чужие тексты. Вдруг я ловил себя на мысли: «Нет, вот это я бы написал по-другому»; «Ну елки –палки остановись, я уже все понял, давай двигаться дальше»; «А вот этого героя надо было вообще писать по-другому»; «Здесь диалог слишком длинен» и так далее. И проникшись такими ощущениями, я понял мне надо начинать писать самому, иначе я буду все время злиться. А сейчас я и не собираюсь возвращаться к переводам. У меня есть занятия куда интереснее, чем работа с чужими тестами. Правда и художественную литературу я читаю очень редко. Например, мне чуть ли не каждый день присылают романы и рассказы с просьбой прочитать и высказать свое мнение, но я никогда этого не делаю. Потому что мне вредно читать чужие тексты, это меня сбивает с моей работы.
- Правда ли, что ваш псевдоним «Акунин» переводится с японского языка как злодей?
- Акуни’н это, действительно, значит злодей. Кода я придумывал фандоринский проект, мне хотелось создать галерею злодеев. Главными героями в каждом романе должны были быть злодеи, которые меня интересовали куда больше, чем сам Фандорин. В этих книгах я изучал конфликт добра со злом во всей его сложности. Легко конфликтовать с очевидным злом. Гораздо сложнее, когда не понятно , где проходит граница между добром злом. Очень часто бывает, что какие-то замечательные яркие люди на самом деле несут с собой зло. И так происходит в истории постоянно. Меня интересовали вот такие злодеи, а не какие-нибудь мелкие бесы . Например, в «Азазелле» была такая дама, которая хотела построить рай на земле, но что же она при этом натворила. Или герой «Турецкого габита» Анвар Эфенди - тоже человек идеалистический, патриот своей страны, хочет как лучше. Также как и все другие герои этого цикла. И мне было интересно, где проходит вот эта черта, когда добрые намерения превращаются в адскую реальность. Кроме Акунина у меня есть и другие формы литературного существования под псевдонимами Анатолий Брусникин, Анна Борисова . И все они взяты не случайно, потому что с каждым из них я пищу по-другому.
Фото из Яндекса- А как так получилось, что у вас несколько псевдонимов. Неужели вам одного мало?
- Главная проблема творческой работы - опасность надоесть себе самому . Оказалось, что это очень серьезная проблема. И я столкнулся с ней довольно скоро. Потому что, когда ты назвался Борисом Акуниным и выпустил под этим именем несколько книг, у читателя сформировались определённые ожидания. Ты как бы взялся с читателем играть по определенным правилам, а когда через некоторое время ты пожелаешь их изменить, читатель тебе говорит: «Э, нет. Мы так не договаривались. Ты обязан нас развлекать, делать нам хорошо, придумывать детективы». И понимаешь, что поступаешь не честно, нарушаешь правила игры, о которой с людьми договорился.
Так у меня и появился проект «Авторы», где я взял двух других не существующих персонажей, и поначалу никто не знал, что это тоже я. Поэтому я мог писать по-другому, испытывая при этом невероятное чувство обновления и свободы. Это как у японцев в Средние века. Человек, когда чувствовал, что внутренне изменился , брал себе другое имя. И когда я пишу под иным псевдонимом, я становлюсь несколько другим автором. Это тоже существенно и важно.
- Если бы была возможность вернуться в прошлое, чтобы вы изменили в своей жизни?
- Да зачем? Что было, то было, я не люблю альтернативную историю. Хотя что-то, конечно, я бы в своей жизни изменить хотел. Но не в глобальном смысле. Если прожить жизнь по-другому, я бы не был таким охламоном в институте, а лучше бы учился тому, чему меня пытались там научить. Мне жалко этого времени , а также и нескольких лет после его окончания. К сожалению, это были попусту потраченные годы. Я занимался всякой чепухой, а сколько всего полезного я бы мог выучить и узнать в то время(смеется).
Больше интересных статей здесь: История.
Источник статьи: Борис Акунин: Акуни’н в переводе с японского означает злодей. И этот псевдоним я выбрал не случайно.