До сих пор остается загадкой, почему мирная манифестация в Петербурге 9 января 1905 года с петицией к царю была расстреляна. Действительно ли требования рабочих были так опасны, что Николай II не захотел даже намека допустить на знакомство с ними? Было ли это знаком того, что самодержец вовсе отказывается выслушивать подданных? Или он действительно доверил решение полицейским чинам, не заботясь о последствиях?
Обратим внимание на любопытное совпадение. Расстрел произошел днем 9 января. А вечером 10 января император объявил Дмитрия Федоровича Трепова столичным генерал-губернатором, наделив его де-факто полномочиями первого министра. За какие заслуги?
Войсками Трепов не командовал. Распоряжались в Петербурге великий князь Владимир Александрович (глава гвардейского корпуса и столичного военного округа) и князь С.И. Васильчиков. Оба исполнили царский указ, данный 8 января 1905 года, без какого-либо участия Трепова. Тот вообще приехал в Петербург из Москвы 4 января за новым назначением в действующую армию, на Дальний Восток. А в итоге оказался главным советником и министром монарха.
Если генерал привлек высочайшее внимание не делом, то, возможно, словом? Похоже, именно так. Именно он настаивал на «систематической строгости», чтобы восстановить порядок. Царь послушался, получил нужный результат и отблагодарил советника должным образом. Однако какой результат требовался императору? Неужели бойня, после которой его начали именовать «Кровавым»?
Все началось 15 июля 1904 года, когда бомба эсеров разнесла на куски карету В.К. Плеве, министра внутренних дел. Николай II потерял преданного слугу трона и единомышленника. Заменить его он намеревался Б.В. Штюрмером, директором одного из департаментов МВД, помощником Плеве и тоже своим доверенным лицом. Однако в назначение вмешалась мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она буквально заставила сына отдать вакансию князю П.Д. Святополк-Мирскому известному либералу. Намерения нового главы МВД – ослабление цензуры, примирение с земцами, выборность части членов Госсовета – царю, мягко говоря, претили. Называя меж своими Святополка не иначе как «Окаянным», он не скрывал желания убрать его как можно скорее.
Просто уволить министра самодержец не мог – отставку надлежало согласовать с матушкой. А та крепко держалась за князя, считая его спасителем династии. Как её разубедить, Николай II не знал. Помочь племяннику взялся любимый дядя, великий князь Сергей Александрович, московский генерал-губернатор. Правой рукой у «хозяина» Москвы в ранге обер-полицмейстера служил Д.Ф. Трепов. Он, похоже, и оказался в центре дворцовой интриги с целью повлиять на мнение Марии Федоровны. Кровавую «воскресную» предварили три мирных попытки «образумить» царицу.
Первая: апелляция к родственным чувствам. В ноябре 1904 года Сергей Александрович, открыто выступив против Мирского, поставил вдовствующую императрицу перед выбором: один должен уйти. Либо он, младший брат Александра III, либо шеф МВД. Императрица пожелала «счастливого пути» родственнику, и 1 января 1905 года великий князь покинул московское генерал-губернаторство.
Вторая: апелляция к консервативным убеждениям Марии Федоровны. 8 декабря Совет министров одобрил реформу Госсовета, предусматривающую выборность части его членов. Царь надеялся, что мать осудит радикализм своего протеже и сдаст его. «Радикализм» Мария Федоровна осудила, но фаворита не сдала. Мирский остался во главе министерства.
Третья: апелляция к эмоциям. В московском Коммерческом училище цесаревича Алексея Николаевича 29 декабря собралась комиссия по техническому образованию императорского Русского технического общества, до полутысячи человек. Обсуждать намеревались школьное и внешкольное образование взрослых. Заседание сорвала группа молодежи криками «Долой самодержавие!» и здравицами в честь выборных в Госсовет. Сергей Александрович заранее проведал, что мероприятие не будет благопристойным, и предложил Мирскому «сборище» запретить. Князь, не видя веских оснований, отказался. Когда скандал случился, поведение Мирского представили императрице как «преступное попустительство» революционным настроениям. Но та обвинения отвергла и попросила Мирского держаться и «не уходить». Их встреча произошла 3 января 1905 года.
Что ещё предпринять, чтобы Мария Федоровна, наконец, разуверилась в «спасителе»? Тогда и решились на крайнее средство – кровопролитие в столице. Путиловский завод забастовал 3 января, а священник Гапон 6 января призвал всех идти бить челом царю… с петицией… с хоругвями… Как раз «вовремя».
При других обстоятельствах рабочих встретили бы в Зимнем дворце с распростертыми объятиями. Но в те дни царских «друзей» занимало решение конкретной задачи, и далеко за горизонт не заглядывали. Нужна кровь? Будет кровь… И государю вовсе не обязательно понимать, что к чему. Ему посоветовали в день манифестации остаться в Царском селе – и он остался. Ему посоветовали, что «войска должны… стрелять» – и он счел это за благо. Ему внушили, что не император, а глава МВД отвечает за порядок в столице – и здесь он подвоха не заметил. Главное, ему гарантировали результат: мать от Мирского отступится!
Так оно и случилось. Однако вовсе не потому, что Мария Федоровна разочаровалась в своем протеже. Судя по всему, Мирского она считала виновником трагедии от силы день или два. Этого времени как раз хватило для назначения Трепова на ключевой пост, что произошло вечером 10-го. К 16 января императрица разобралась в подоплеке событий и ужаснулась тому, что натворили враги «правдивого человека». Тогда-то она и сдалась, лишь бы избежать новых жертв. 16 января Мирский услышал извинения царицы… за настойчивость, с которой она отстаивала его. А 18 января Николай II подписал долгожданный указ об отставке ненавистного министра, опрометчиво назначив на вакантное место А.Г. Булыгина, помощника Сергея Александровича.
Почему опрометчиво? От общественности война великого князя с князем-министром не скрылась. Сам факт мгновенного возвышения двух ближайших соратников московского генерал-губернатора свидетельствовал о некой причастности их патрона к «Кровавому воскресенью». Выводы были сделаны, соответствующий приговор вынесен, и 4 февраля 1905 года «адская машинка» разорвала на куски другую карету вместе с пассажиром, любимым дядей царя Сергеем Александровичем.
Однако возмездие настигло ложную цель. Погиб не главный виновник «Кровавого воскресенья», а его покровитель. Трепов же остался цел и даже освоился в политике настолько, что через полгода превзошел в своем «либерализме» самого Святополк-Мирского. Если тот добивался избрания депутатов в Госсовет, то Трепов – уже в полноценную Государственную думу. Более того, генерал поддержит тех «радикалов», которые будут требовать от монархии формирования ответственного перед парламентом правительства...
На политическую борьбу, предшествовавшую 9 января 1905 года, первым обратил внимание современный историк Р.Ш. Ганелин. Однако на наш взгляд, «личные мотивы» в разразившейся трагедии оказались сильнее политических. Так это или нет, докажут новые исследования. Читателя ждет еще немало версий, связанных с переломным временем начала XX века.
#ссср история наука
#ссср
#исторические факты
#история древнего мира
#история россии
Еще по теме здесь: Новости науки и техники.
Источник: Кому понадобилось «Кровавое воскресенье».