Единый русский язык
Населявшие Киевскую Русь восточнославянские племена пользовались одним русским языком. Приехавший в Суздаль, Смоленск или Новгород галичанин в переводчике не нуждался.
«Летопись приводит множество примеров, когда на вечевых собраниях Новгорода и его пригородов выступали киевские послы и князья, а к киевлянам обращались с речью представители Новгорода, Суздаля, Смоленска», — цитирует украинского ученого П. Толочко историк А. Каревин в своей книге «Русь нерусская: Как рождалась «Рiдна мова»».
Угроза для Польши в тяготении малоруссов к Москве
Языковой раскол случился в результате раскола политического. С XVI века в Юго-Западной Руси установилось польско-литовское господство. Постепенно население этих земель начало ополячиваться, а в их язык просачивались и закреплялись польские слова. За несколько столетий этих слов стало так много, что язык населения Юго-Западной Руси стал отличаться от языка Северо-Восточной Руси. Возникли разные языковые наречия.
«Но и оформившись в отдельные диалектные группы, говоры Малороссии, Великороссии и Белоруссии оставались разновидностями одного языка. Посетивший в 1523–1524 годах великие княжества Литовское и Московское посол римского папы Климента VII Алберт Кампензе писал в Рим, что жители Руси как Литовской, так и Московской считаются одним народом, поскольку «говорят одним языком и исповедуют одну веру» - писал А. Каревин - «… польский король Ян Казимир (вошедший в нашу историю как противник Богдана Хмельницкого), выступая в сейме, указывал, что главная угроза для Речи Посполитой заключается в тяготении населения малорусских и белорусских земель к Москве, «связанной с ними языком и верой».
Именно эта языковая близость особенно отчетливо проявилась после воссоединения Великой и Малой Руси. Именно тогда многие украинские писатели, переселившись в столицу, приняли участие в литературной жизни Русского государства, обогатив местный говор своими диалектами, при этом, русских писателей понимали в Малороссии.
«… даже оголтелый русофоб М. Антонович (внук известного историка) в своей «Истории Украины» (изданной в 1941–1942 гг. в оккупированной гитлеровцами Праге), объясняя причины распространения на Украине русского литературного языка, вынужден был признать: «Созданный в значительной мере самим украинским образованным слоем — тем духовенством, что массово отправлялось на службу в Россию — воспринимался этот язык как свой и им пользовались будто родным»… Как видим, малороссы (украинцы), как и великороссы, имели все основания считать русский литературный язык родным. Таковым он и был. И не только для образованной части украинского общества, но и для простого народа. Говорившие «по-благородному» помещики, в том числе и великороссы, в глазах украинских крестьян не являлись иноземцами, в отличие от панов польского или немецкого происхождения» - писал А. Каревин.
Среди украинских писателей XVIII века многие были русскоязычными, но не потому, что пренебрегали украинским языком, а потому, что русский язык был для них естественным и родным. В то время «малороссы вместе с великороссами и белорусами составляли одну русскую нацию, подобно тому, как великополяне, малополяне и мазуры составляли нацию польскую, пруссаки, баварцы, саксонцы — нацию немецкую и т. п.» - писал А. Каревин. Единая нация не значит одинаковый народ. В культурных обычаях и языке у великороссов, малороссов и белорусов имелись и имеются свои различия.
Мечты поляков вернуть могущество Речи Посполитой
Польским националистам не давали покоя мечты о восстановлении могущества Речи Посполитой, в том числе, территориального. Для решения этой задачи требовалась поддержка местного населения тех земель.
«XIX век прошел на Украине под знаком борьбы двух культур — русской и польской. Заветной мечтой польских патриотов было восстановление независимой Речи Посполитой. Новая Польша виделась им не иначе, как «от моря до моря», с включением в ее состав Правобережной (а если удастся — то и Левобережной) Украины и Белоруссии. Но сделать это без содействия местного населения было невозможно. И руководители польского движения обратили внимание на малороссов» - писал Каревин.
Ополячить
Поначалу местное население хотели ополячить – открывали училища, где детей крестьян воспитывали на польском языке, а многие представители писательской интеллигенции вошли в отдельную «украинскую школу». Не смотря на откровенную подрывную деятельность, задумка по полонизации не удалась – в народе были еще живы воспоминания о былых обидах от польских панов. Да и на этот раз гонористая польская шляхта не желала брататься с холопами, «считать их единокровными и одноплеменными. Малороссы были для них русскими, такими же ненавистными москалями, как и великороссы. Характерен пример с украинским художником И.М.Сошенко (бывший друг Т.Г.Шевченко). Когда он женился на девушке из бедной, но шляхетной польской семьи, родители его жены долго не могли смириться с тем, что «их Марцеся омоскалилась, вышедши замуж за хлопа-схизматика» - писал А.
Обратите внимание: Быстрая и прочная связь между мозгом и кишечником может привести к возникновению нового «шестого чувства».
Каревин.Чтобы малоруссы перестали считать себя русскими
Польские вожди решили сменить тактику, запустив движение украинофильства. «Раз не получилось превратить жителей Украины в поляков, следовало хотя бы добиться того, чтобы они перестали считать себя русскими».
«Ещё откровеннее был военный лидер польского движения генерал Мирославский: «Бросим пожар и бомбы за Днепр и Дон, в сердце России. Пускай уничтожат её. Раздуем ненависть и споры в русском народе. Русские будут рвать себя собственными когтями, а мы будем расти и крепнуть». – писал А. Каревин.
Оторвать через интеллигенцию и культуру
Проводниками украинофильства сделали малорусскую интеллигенцию, которым польские кураторы внушили, что «они представляют собой национальность, отдельную от великороссов и порабощенную последними, призывали отказаться от русского литературного языка и разрабатывать «свой» особый литературный язык, самостоятельную культуру» - писал А. Каревин.
Украинофильские потуги среди народа успехом сперва не увенчались. При попытке вывести народные диалекты в статус литературного языка противились даже крестьяне, которые требовали, чтобы их детей учили русскому литературному языку, а не тому, на котором они «в шинке лаются меж собой».
А в это время из заграницы шел поток книг, в которых, все что было связано с Россией было заменено на украинскую принадлежность. Не отставали и местные украинфильские литераторы, которые работали, скорее, на количество книг, а не на качество. В ход шли все инструменты, в том числе, плагиат, причем, не только в литературе, но и в драматургии, и в других областях. «Так, при рассмотрении цензурой в 1894 г. рукописи басен Л. Глибова было установлено, что из 107 помещенных там произведений, 87 заимствованы у И. А. Крылова и лишь переведены на малорусское наречие» - писал А. Каревин. Вода камень точит. К концу XIX века в России уже действовали четыре издательства, специализирующиеся на выпуске украинских книг, которые через школы и магазины начали массово проталкиваться в народ. Были даже попытки в 1906 году насадить Евангелие на украинском языке, но, как свидетельствует известный украинский деятель Ю. Липа «оно не имело большого успеха». Народ продолжал говорить на близком ему русском языке.
Лишь бы не так, как в русском языке
Фанатичные устремления украинофилов во что бы то ни стало отделиться от русского языка приводили к курьезным случаям. Написанный видным активистом движения учебник «Аритметика» (арифметика) после получения Украиной независимости в 1918 году удалось протолкнуть для школы, но прежде, чем его запускать - отдали на проверку специалистам. Результаты оказались шокирующими. Мало того, что ее написал человек, не имеющий отношения к математике, но он умудрился придумывать столько неудачных математических терминов (лишь бы не так, как в русском языке), что рецензент высказал пожелание, «чтобы эта книжка никогда больше не печаталась». Аналогичная ситуация случилась и с «Грамоткой» (букварем), составленным Б. Гринченко.
Искусственные попытки насадить и привить
Таким образом, для жителей Малороссии основным и естественным оставался русский язык. Искусственные «попытки поднять малорусский до уровня образованного, литературного в высшем смысле пригодного для всех отраслей знания – мысль соблазнительная, но ее несостоятельность высказалась с первого взгляда, - констатировал Н.И Костомаров. — Язык может развиваться с развитием самого того общества, которое на нём говорит; но развивающегося общества, говорящего малороссийским языком, не существовало; те немногие, в сравнении со всею массою образованного класса, которые, ставши на степень, высшую по развитию от простого народа, любили малорусский язык и употребляли его из любви, те уже усвоили себе общий русский язык: он для них был родной; они привыкли к нему более, чем к малорусскому, и как по причине большего своего знакомства с ним, так и по причине большей развитости русского языка перед малорусским, удобнее общались с первым, чем с последним. Таким образом, в желании поднять малорусский язык к уровню образованных литературных языков было много искусственного. Кроме того, сознавалось, что общерусский язык никак не исключительно великорусский, а в равной степени и малорусский… При таком готовом языке, творя для себя же другой, пришлось бы создать язык непременно искусственный, потому что, за неимением слов и оборотов в области знаний и житейском быту, пришлось бы их выдумывать и вводить предумышленно».
«На наш взгляд, в школе и учебной литературе почти нет места малорусскому наречию, и народ сам, становясь грамотным, чувствует инстинктивное влечение к усвоению общерусского литературного языка и нередко интересуется более произведениями на последнем, чем малорусскими книжками» — вторил Костомарову известный украинский литературовед и языковед Н. Дашкевич.
Точно так, как Польша, стремясь вернуть земли когда-то входивших в Речь Посполитую, действовала через отрыв населения этих земель от России путем создания отдельного языка, Австро-Венгрия, претендующая на западноукраинские земли, двигалась этим же путем. Сегодня трудно представить, что население Галиции, Буковины и Закарпатья в конце XIX начале XX века говорило на русском языке и считало его родным.
В следующей статье я продолжу тему языка как инструмента политики в XIX и XX веках
Источник: А. Каревин «Русь нерусская: Как рождалась «Рiдна мова»»
Жанна Швыдкая, писатель, автор книг "Огранка" и "Метаморфоза" декалогии "Гравитация жизни"#история #литература #книги #политика #язык #общество #наука #психология #культура #украина
Еще по теме здесь: Новости науки и техники.