Моя статья 2010 года:
Начнем с того факта, что СССР был технологической сверхдержавой. Не только водородная бомба и космические корабли были, безусловно, впервые созданы в нашей стране, но и масса других научных и промышленных технологий. Потому что специалисты, а не чиновники, в стране были людьми первого сорта. Им создавались условия для работы и выделялись средства. Работала эффективная система обучения и отбора. Поэтому страна с относительно небольшим населением и проблемно большой территорией была способна эффективно противостоять чуть ли не всему остальному миру.
Развал СССР привел к резкому сокращению финансирования специалистов и их работ. Тем не менее, это не стало технологической катастрофой. На протяжении многих лет можно было восстановить научно-технический потенциал страны, проведя аттестацию и восстановив финансирование работ специалистов.
Однако власть сегодня пошла в противоположном направлении. В 2006 году с началом «национальных проектов» и кадровой революции началась реальная технологическая катастрофа, представляющая серьезную угрозу существованию страны. Кадровая революция проявилась в том, что была в 10 раз повышена зарплата чиновников относительно специалистов, и примерно во столько же раз снижены требования к профессиональным качествам чиновников. При этом обычной практикой стало назначение на должности, требующие высокой профессиональной подготовки (ученых, инженеров, военных и т.д.), невежественных дилетантов. Все мы видим, какие непрофессиональные и криминальные люди попадают сегодня во власть – об этом еще будут написаны книги.
Сегодня не только наука и спорт носят состязательный характер, но и многие другие сферы, в том числе политика и экономика. Отстал на шаг или секунду – и потерял все. И в этой ситуации кадры и кадровая политика решают все. Возможно, есть только два исключения, где личная преданность не менее важна, чем профессионализм – шпионская ячейка в тылу врага и криминальное сообщество. Что у нас сегодня – ячейка или сообщество - сложно сказать… Но в политике и экономике четко видны четыре главные категории кадрового резерва: друзья начальников, родственники, друзья родственников, родственники друзей. С такой кадровой политикой ждать от будущего стране что-то хорошее вряд ли стоит…
При этом начался профессиональный демонтаж одной из лучших в мире систем науки и образования.
Символом этого демонтажа стало смещение (удаление от власти) специалистов Курчатовского института. За старым маленьким зданием дирекции этого по традиции весьма уважаемого в мире института – как раковая опухоль – выросло огромное новое здание новой дирекции. Эта новая дирекция состоит из сотен «менеджеров», ничего не смыслящих в работе института, что не мешает им получать зарплату, в десятки раз превышающую зарплату специалистов.
Все мы видим, к чему привело назначение главным электриком страны несведущего человека. Расползшийся непрофессионализм привел к тому, что не соблюдались элементарные технические нормы работы, что привело к большим жертвам и разрушению крупнейшей гидроэлектростанции страны. Еще более дико видеть этого же непрофессионала на посту главного нанотехнолога страны. Как говорят специалисты, мегазатраты и нанорезультат гарантированы.
Нынешняя власть не видит разницы между прикладной и фундаментальной наукой – слишком низок интеллект и кругозор, да и нет достойных советников. И, наоборот, не секрет, что умным людям сложно общаться с теми начальниками, которые намного ниже их по интеллекту…
Особо много сил в последнее время власть тратит на разрушение системы образования. Система приема в вузы на основе школьных единых госэкзаменов уже нанесла ощутимый ущерб не только образованию, но и стратегической обороноспособности страны. Не секрет, что в последние десятилетия элитные научные и технологические кадры выпускались рядом элитных вузов. Среди них МФТИ, который мне посчастливилось оканчивать. До последнего времени этим вузам удавалось набирать и воспитывать действительно талантливых студентов. И вот с появлением ЕГЭ элитные вузы столкнулись с невиданной там ранее госкоррупцией. До 30% набранных по результатам ЕГЭ студентов не пригодны к обучению, ведь знания – в отличие от ЕГЭ – не купишь! Таким образом, основным результатом ЕГЭ стало резкое снижение качества студентов и, как следствие, качества обучения в лучших вузах.
У власти появились странные идеи, что директор школы должен быть менеджером, а не педагогом. Но эти профессии во многом противоположны – особенно в нашей стране. Профессия директора школы подразумевает определенный интеллект и педагогические способности, в то время как российский менеджер обычно характеризуется другими качествами. Так можно дойти до того, что школу наводнят менеджеры-учителя, предлагающие ученикам прайс-лист с указанием сумм за проставление оценок. По-видимому, именно на это рассчитана еще одна нелепая идея власти – ликвидировать педагогические вузы.
В целом же в высшем образовании имеют место и другие деструктивные процессы. Вузы страны сегодня переходят на болонскую систему образования. И это было бы неплохо, если бы власть понимала эту систему, как ее понимают во всем мире. Действительно, прогресс требует увеличения длительности обучения с 5 до 6 лет. Однако, судя по всему, в нашей стране планируется – вопреки мировым тенденциям – реальное уменьшение длительности обучения с 5 до 4 лет, сделав 5 и 6 курс обучения платными. При этом, вместо увеличения числа учебных часов на базовые дисциплины, планируется их резкое сокращение.
Чтобы окончательно дезорганизовать высшее образование, власть затеяла укрупнение вузов. Вообще во власти сегодня популярна детская по своей наивности (но крайне разрушительная по своей реализации) идея о том, что не надо искать и воспитывать специалистов, а достаточно что-то объединить, разделить или просто переименовать – и все будет хорошо.
Война, объявленная властью специалистам, естественным образом несет угрозу существованию России. В последние годы страна особенно быстро теряет статус технологической державы и превращается в сырьевой придаток развитых стран. В любой момент Россия может прозевать новый стратегический вызов и развалиться. При этом, скорее всего, нынешней власти в ближайшее годы пока удастся с помощью ржавых бомб и ракет советского производства предотвратить прямое нападение на Россию. Но ползучее уменьшение территории и суверенитета страны уже идет, и дальше – если не принять радикальных позитивных мер по науке и образованию - будет расти в геометрической прогрессии.
Отмечу еще несколько следствий сложившейся ситуации.
Растущее невежество чиновников приводит их к попаданию в анекдотические ситуации. Так 11.10.9 в телевизионном выступлении президент страны заявил, что реальное падение ВВП по итогам года может составить 7,5%, и прокомментировал: «Это тяжелая цифра». Тревожит, что среди советников президента нет освоивших азы арифметики и способных объяснить начальнику, чем цифра отличается от числа. Другой пример частой элементарной арифметической ошибки. Наши чиновники сплошь не знают, что разница в порядок – это разница примерно в десять раз, а не на 10 или 30 процентов, как они часто подразумевают.
Напрямую с уменьшением роли специалистов в стране можно связать рост коррупции. Специалисту важна возможность самореализации и есть чего терять, поэтому обычно он не склонен к коррупции. А непрофессионал, волей случая попавший на высокую должность, способен использовать ее лишь для личного обогащения. Дошло до того, что криминальная деятельность стала основной причиной смертности наших чиновников высшего ранга. По индексу восприятия коррупции Россия на конец 2009 года твердо захватило одно из последних мест и делит 146 место из 180 возможных с Украиной, Сьерра-Леоне, Кенией, Эквадором и Камеруном. Чуть выше в списке расположились Белоруссия, Бангладеш, Нигерия и Уганда.
С коррупцией связано появление черных дыр, в которые утекает значительная часть национальных богатств. Эти дыры известны, но настало время на них начинать экономить. В первую очередь, речь идет об уникально высоких доходах и льготах нескольких тысяч российских чиновников во власти. Особенно возмутительно это на фоне продолжающей падать и так крайне низкой квалификации этих людей. Отдельной черной дырой можно считать Санкт-Петербург. Впрочем, большинство петербуржцев живут на трудовую зарплату, а речь идет о тех же чиновников во власти. Позором для чиновников являются средства, принудительно переводимые Газпромом и другими крупными предприятиями в Санкт-Петербург фактически на их нужды. Пиром во время чумы выглядят и сверхсовременные поезда до Санкт-Петербурга (чтобы питерская мафия могла жить на два дома в двух столицах) – на фоне продолжающих ветшать, даже по сравнению с советскими временами, железных дорог остальной части страны. Московской черной дырой являются планы по строительству парламентского центра стоимостью в заметную часть ВВП страны. На эти деньги можно было бы выправить не одну технологичную отрасль России. Общеизвестной черной дырой являются и наши госкорпорации, отличающиеся крайне низкой эффективностью и плохим подбором кадров. При просмотре списка руководителей госкорпораций напрашивается вопрос, не является ли основным назначением госкорпораций трудоустройство мало трудоспособных родственников и друзей начальников? Этот список несложно продолжить. Потери от существования таких черных дыр в нашей стране замалчиваются, но по оценкам составляют несколько процентов ВВП, а с учетом косвенных затрат - десятки процентов ВВП.
Мне часто приходится обсуждать с руководителями интеллектуальных предприятий, почему власть усилила в последние годы борьбу с наукой, образованием и реальными инновациями. Действительно, ведь этим они рубят сук не только под своей страной, но и под собой. Простейшее объяснение этого в том, что недалекие люди, волей случая пришедшие к власти и вцепившиеся в нее мертвой хваткой, инстинктивно испытывают зависть к умным и трудоспособным интеллектуалам и ощущают возможную угрозу с этой стороны. К тому же троечники от власти не способны понять роль науки, образования и реальных инноваций в стратегии страны, и стараются пустить даже скудные выделяемые на эти направления средства на личное обогащение. Но интеллектуальные лидеры страны все чаще выдвигают и другую причину. Я всегда был противником теорий заговора, но настойчивые, систематичные меры по развалу технологичных отраслей промышленности, науки и образования наводят на мысль, что это делают сознательно просочившиеся во власть агенты потенциального противника. В любом случае трезвые представители власти должны проанализировать все возможности хотя бы приостановки технологической катастрофы в России.
Но, конечно же, должны быть приняты и глобальные меры по воссозданию технологической мощи страны. Эти меры просты, надо иметь лишь политическую волю.
Во-первых, должна быть проведена аттестация чиновников с целью удаления наиболее невежественной (и коррумпированной) части. Должно быть создано технократическое правительство, понимающее на деле, а не на словах суть необходимой модернизации страны. Далее должна быть проведена аттестация специалистов с целью удаления наименее трудоспособной части.
Во-вторых, для начала на порядок должно быть повышено финансирование специалистов и технологичных отраслей. Примерно так же должно быть повышено финансирование соответствующего образования, так чтобы студенты наглядно почувствовали, что успешен тот, кто имеет хорошее образование и трудовые навыки, а не тот, кто умеет воровать и врать. Для этого хватит части денег, сэкономленных на вышеописанных черных дырах.
Чем скорей страна вернется к уважению освоивших серьезные науки специалистов, тем лучше будет и тем представителям власти, которые не сумели их освоить. Образованные и трудоспособные люди могут прожить и без государства. А вот государство без них долго не протянет.
