На Семлевское озеро приехали инженеры и ученые. Приехали они зимой, когда озеро покрылось льдом. И это не случайно. Летом здесь работать трудно. Берега озера сильно заболочены. Твердый берег переходит в зыбкую трясину. Она пугающе качается, пружинит, хлюпает под ногами. Зимой, конечно, все по-другому.
Инженеры из Научно-исследовательского института гидрогеологии первым делом решили исследовать химический состав озерной воды, или, как говорят специалисты, провести гидрохимическую съемку озера. Состав воды может рассказать о многом.
Бурили в ледяном покрове скважины и доставали через них порции воды. Так обошли все озеро, взяли пробы в пятидесяти двух точках и тщательно исследовали. Для сравнения изучили также воду в соседних ручьях, колодцах.
И вот какая любопытнейшая картина прояснилась.
Оказалось, что в озерной воде содержание золота, серебра, меди, олова, цинка в десятки раз выше, чем в речной и колодезной. Но что особенно удивительно: такое наблюдается не на всех -участках озера. В северо-западной части его были замечены два района, две зоны, где содержание драгоценных металлов особенно высокое. Эти зоны ученые назвали аномальными, то есть странными, необыкновенными. Залежей металлических руд в районе Семлева нет. Откуда же в озерную воду попали золото и серебро?
Ученые склонились к выводу, что источник драгоценных металлов не природный. Очень возможно, источник их — какие-то золотые и серебряные предметы, лежащие на дне! Искать «московскую добычу» надо в аномальных зонах.
И вот в феврале 1979 года на Семлевское озеро прибыла большая, комплексная экспедиция. Возглавлял ее Станислав Станиславович Прапор, ученый из Московского института стали и сплавов, опытный спортсмен-подводник.
К озеру протянули линию электропередачи. Подключили грунтосос для откачивания ила, за полтора века покрывшего дно толстым слоем. Приполз болотный экскаватор.
Семлевское озеро теперь невелико: длиной метров 300 и шириной около 100. Невелико, но довольно глубокое. В районе аномалий глубина достигает метров 20, из которых более 10 метров приходится на донный ил. Вот почему так трудно докопаться до самого дна, где и могут лежать сокровища.
Работа кипела от зари до зари. Уходили в ледяную воду аквалангисты. Зрители — а их немало собиралось вокруг — только поеживались да сильнее кутались в пальто и куртки.
Опять химики производили анализы воды, ила и даже засохших стеблей прибрежных растений. Геологи бурили дно, стараясь напасть на твердые предметы. И, бывало, нападали. Вспыхивала надежда: «Нашли?». Нет — камень, бревно или потерянная буровая штанга.
А летом на озеро приехали инженеры из Таганрога, специалисты по радиотехнике. Они привезли с собой замечательный прибор — гидроакустический локатор особого устройства. Гидролокатор посылает звуковой луч и ловит отраженный, эхо. Таким способом можно «нащупать» предметы, лежащие на дне.
Две недели плавали таганрогцы на плоту, исследуя дно озера. Прибор их засек какой-то огромный предмет размером с легковой автомобиль. Таганрогцы в шутку назвали его каретой. Потом была обнаружена еще одна «цель» меньших размеров. Что это? Скорее всего камни.
Итак, клад по-прежнему не найден. В чем же дело? Быть может, ошиблись наши предки, и вовсе не в Семлевском озере утопил Наполеон свою «московскую добычу»? Еще губернатор Хмельницкий, помните, подозревал тут географическую ошибку.
А может быть, схитрил император, пустил ложный слух, а сокровища надежно припрятал совсем в другом месте?
Никто на эти вопросы ответить пока не может. Искать ответ надо в архивах. Надо выяснить, откуда взял Вальтер Скотт сведения о «московской добыче», кто о ней сказал самым первым. А раз так, то новое слово — за историками.