Издавна испанцы и португальцы славились своим пристрастием к короткому клинку. Именно на Пиренейском полуострове возникла самобытная школа боя на ножах, известных под названием «наваха» (исп. «navaja», порт. «navalha»).
«Наваха» - это складной нож с одним или двумя лезвиями (в последнем случае лезвия выходили из рукояти в разные стороны), являющийся предшественником всех европейских складных ножей. Он известен уже с XVI века, причем в нескольких вариантах, различающихся меж собой длиной клинка; наиболее распространен был нож общей длиной в 35-40 см. Впрочем, известны так называемые «длинные навахи» (исп. «navajon»), которые в раскрытом виде имеют длину около метра. Их клинок в сложенном виде погружается в рукоять только на половину длины, а другая половина выступает за рукоять.
Как правило, бой на ножах (исп. «navajero», порту г. «briga a navalhadas») был одним из способов решения конфликтных ситуаций среди простых горожан и крестьян. Согласно историческим источникам, в XVII-XIX веках почти каждый испанский мужчина умел обращаться с этим оружием и, в случае надобности, без всяких раздумий прибегал к его помощи. Как писал В.П. Боткин, «нож - народное оружие испанцев». Знаменитый писатель Лион Фейхтвангер (1884-1958) в своей книге «Гойя» отметил: «мужчины-махо никогда не расставались со своим складным ножом-навахой».
Отметим в данной связи, что «махо» (majo) называли в Испании особый тип людей. Боткин характеризовал их следующим образом: «Настоящий «majo» - здесь особенный народный тип. Это удальцы и сорви-головы, охотники до разного рода приключений, волокиты и большей частью контрабандисты; они отлично играют на гитаре, мастерски танцуют, поют, дерутся на ножах, одеваются в бархат и атлас».
Как правило, испанцы вели бой на ножах, обмотав свободную руку плащом либо прикрыв ее войлочной шляпой, концы которой зажимали в кулак: «Для того, чтобы обмотать руку плащом, его отстегивали или сбрасывали с одного плеча и, взяв край подола в кулак, наматывали на руку, оставляя слегка свободной кисть, куда забирали второй, нижний конец. Иногда плащ вовсе скидывали, схватив левой рукой за середину, либо обматывали его туго вокруг предплечья и кисти, зажав оба конца в руке.
В ряде случаев плащ оставляли висеть на плече, слегка поддерживая его кистью. Тогда он предохранял от ударов в бок (плащи часто делали из прочных шкур животных), служил прикрытием для оружия и мог использоваться даже для нападения, если случалось близко подойти к противнику (его набрасывали на голову врага)...
Бой чаще всего велся по кругу, причем, если наваха имела два лезвия, за промахом тут же следовал удар вторым клинком, наносимый возвратным движением руки, практически без изменения положения кисти. Для защиты по касательной траектории выполняли отбивы и подставки обмотанной в плащ рукой, а иногда и оружием (примерно так, как это делают в фехтовании длинным клинком); широко использовали уходы и прыжки в стороны и назад. Стойка левым плечом вперед считалась основной, хотя это было весьма условно: в бою стойку меняли неоднократно, в частности, для обмана противника и в процессе активного наступления.
Передвижения вперед, назад, влево и вправо осуществлялись как простым, так и двойным шагом. Делая несколько двойных шагов подряд влево или вправо, начинали движение по кругу, в центре которого находился противник. Если он отвечал тем же, то происходило непрерывное кружение друг возле друга. Широко были распространены также подскоки вверх и уходы вниз.
Иногда в тот момент, когда это казалось выгодным, скомканный плащ (опустив один из его концов и распустив намотанную на руку ткань) бросали в лицо противнику. Бросок этот выполняли в тот момент, когда противник делал шаг (выпад) вперед, одновременно со своей защитой движением в сторону с линии атаки, или парируя его нож своим ножом. Вслед за броском плаща, используя замешательство противника, разрывали дистанцию или наносили удар.
Со стороны схватка чаще всего напоминала испанский танец, где танцоры, стоя на месте, делают вдруг резкое движение плечом или разражаются звонкой трелью чечетки. Бойцы медленно кружили один возле другого, вдруг застывали на месте и, внезапно сближаясь, резко наносили удар, то вдруг опять расходились, чтобы продолжить непрерывное кружение. Так продолжалось до тех пор, пока один из них не оказывался убит или тяжело ранен».
Техника и тактика ножевого боя в разных областях страны имели свои особенности. В бессмертном произведении Проспера Мериме (1803-1870) «Кармен» мы читаем: «Гарсия уже прыгнул к земле, как кот, готовый броситься на мышь. Шапку свою он держал в левой руке для защиты, нож выставил вперед. То была андалусская боевая стойка. Я же стал по-наваррски: лицо повернуто к противнику, левая рука поднята, левая нога выставлена вперед, нож возле правого бедра». [149, с. 373]
В ответ на стремительную атаку противника боец на-варрской школы мгновенно разворачивался на левой ноге, пропуская его мимо себя, и стремился в этот момент всадить ему нож в шею или в бок.
Писатель Эмилио Сальгари в романе «Черный корсар» описал, как дрались на ножах баски: «Они твердо стояли на слегка расставленных ногах, готовые к любым неожиданностям. Уперев левую руку в бок и зажав в правой рукоятку навахи, так, что ее клинок прижимался указательным пальцем, баски выжидали подходящего момента, чтобы поразить противника насмерть.
Должно быть, это были так называемые «дьестрос», или «смельчаки», которым врядли не были знакомы такие прославленные удары навахой, как «javeque» - позорящий противника удар по лицу, или ужасный «desjarretazo» - удар, которым разят противника сзади, под последнее ребро, перерубая ему позвоночник...
Необыкновенно подвижные, они отступали назад, отражая удары то широкими клинками своих ножей, то мягкими плащами, намотанными на левую руку...
Неожиданно самый ловкий из них бросился к корсару, пригибаясь к земле и выставив вперед плащ, прикрывающий руку. Казалось, он хотел нанести удар снизу. Но тут он внезапно разогнулся и, наклонившись в сторону, попытался нанести смертельный удар - «desjarretazo».
Боткин описал поединки андалусских «махо», которые ему довелось видеть: «Им не колют (ножом-навахой -Авт.), а режут, и самым ловким ударом считается разрезать живот до внутренностей. В такого рода поединке каждый обертывает левую руку плащом, а за неимением его - курткой, и отражает ею удары противника. Противники стали шагах в восьми друг от друга, круто нагнувшись вперед; ножи они держали не за ручку, а за сталь в ладони; как только один бросался, другой уклонялся в сторону, они быстро кружились; каждый норовил нанести противнику удар сбоку». [17, с. 83]
А вот свидетельство очевидца об уличном бое севильских «задир» (Jacques): «Боец кружил вокруг своего противника, выставив левую руку, защищенную сложенным в несколько раз плащом, и отведя назад правую, чтобы придать больше силы удару. Он то поднимался на носки, то приседал: становился то великаном, то карликом. Он то резко отступал, то стремительно нападал, прыгал то вправо, то влево, взмахивал своим оружием как дротиком, будто собираясь метнуть его во врага. Однако острие его ножа неизменно наталкивалось на свернутый плащ противника, готового к защите и отвечавшего на эти выпады такими же быстрыми, меткими ударами... Как ни сильны были бойцы, они стали уставать: пот струился по их лицам, грудь вздымалась наподобие кузнечных мехов, а прыжки потеряли прежнюю упругость».
А вот что можно прочитать еще об одной испанской школе ножевого боя: «Бойцы и учителя... считали наиболее важными для поражения пять основных мест: пах, почки, живот, сердце, горло. Они стремились постоянно держать руку с оружием в движении («шевелить нож»), чтобы ни на секунду не дать противнику возможности задержать взгляд на ноже.
В боевой стойке они держали обмотанную плащом руку с вытянутыми пальцами ладонью вниз у живота, а лезвие ножа выставляли вперед и водили им из стороны в сторону. При этом предплечье вооруженной руки было напряжено, кисть расслаблена, лезвие занимало горизонтальное положение, большой палец располагался сверху». [63, с. 46]
Наиболее отчаянные бойцы позволяли себе экстравагантные манеры: «Диего положил левую руку на стол, правой выхватил из кармана альбасетский клинок и пригвоздил им свою ладонь к столу; потом в правую руку взял короткую наваху, открыл ее зубами и крикнул в лицо своему противнику: «Вот так дерутся настоящие храбрецы. Подходите!» [57, с. 506]
После открытия экспедицией Колумба (1492 г.) Америки и последовавшей за этим колонизацией ее земель испанцами и португальцами, ножевой бой народов Пиренейского полуострова на новой почве, можно сказать, приобрел второе дыхание.
Латиноамериканская школа ножевого боя (именно испанского и португальского происхождения, а не смесь местной индейской и европейской техники боя, как это пытаются представить некоторые исследователи) сегодня считается одной из лучших в мире. В странах Латинской Америки основными наследниками традиций ножевого боя стали пастухи: «гаушо» - в португалоязычной Бразилии, «гаучо» - в Аргентине и Уругвае, «уасо» - в Чили и т.д.
«Гаучо всегда ходит с ножом - по традиции, унаследованной от испанцев, и эта испанская примета, этот характерный для Сарагосы возглас «В ножи!» здесь слышится чаще, чем в Испании. Помимо того, что нож оружие, он также инструмент, пригодный на все случаи жизни, без ножа гаучо не может жить, для него нож - как хобот для слона: это его рука, кисть, пальцы, одним словом - все. Помимо ловкости всадника, гаучо щеголяет своей отвагой, и стоит его задеть, как тут же, описывая круги в воздухе, засверкает нож; а то и без всякой причины, просто для того, чтобы помериться силой с незнакомцем; гаучо играет ножом, как играют в кости. Эта привычка к вызывающему поведению столь глубоко укоренилась в душе аргентинца, что превратилась в способ утверждения собственного достоинства и самозащиты.
В других странах человек из народа берет в руки нож, чтобы убивать и убивает; аргентинский гаучо выхватывает его из ножен, чтобы сразиться, и лишь ранит. Он станет покушаться на жизнь противника, только если очень пьян, или им движут действительно дурные инстинкты, или глубоко затаенная обида. Цель состоит лишь в том, чтобы пометить соперника, порезать лицо, оставить неизгладимый след. Потому-то и встречаются гаучо, у которых лица исполосованы шрамами, но почти всегда неглубокими. Итак, ссора завязывается, чтобы показать себя во всем блеске, во имя славы победителя, во имя репутации. Соперников широким кругом обступают зрители, их глаза со страстью, с жадностью следят, как поблескивают мелькающие в воздухе ножи. Когда кровь польется ручьем, зрители полагают, что теперь вправе разнять дерущихся». [160, с. 40-41]
В Бразилии в прошлом среди пастухов существовал обычай: чтобы получить работу, требовалось пройти через ряд испытаний, одним из которых был «примейро-санге» - поединок до первой крови, причем не с одним соперником, а с несколькими.
Стоит отметить, что наряду с навахой, в Латиноамериканских странах популярностью пользовались и другие типы ножей, например, «факон» - длинный клинок (50-70 см), который обычно делали из старой сабли или напильника (стальной полосы). Техника работы им во многом напоминала технику работы навахой, хотя и имела свои особенности: например, укол навахой наносился, как правило, по восходящей или нисходящей траектории в шею или грудную клетку над ключицей - сверху вниз; в живот, в область почек или снизу вверх - под диафрагму. Укол факоном наносили обычно прямым движением в середину корпуса при горизонтальном положении клинка.
Что касается тактики, то она, в общем-то, мало чем отличалась от традиционной. Так же как и в Испании, поединки начинались с того, что соперники обматывали свободную руку плащом (пончо) или прикрывали ее шляпой: «Сцены, когда два неполадивших гаучо внезапно выхватывают свои дага (кинжалы), обертывают вокруг левой руки пончо и, подобно двум петухам, вступают в бой посреди кучки созерцающих зрителей, пока меткий удар и рана не заставит одного из бойцов уклониться от дальнейшего боя, довольно обыкновенное событие». [122, с. 309]
В случае отсутствия шляпы и плаща от ударов заслонялись подставкой локтей.
В конце XIX-начале XX века в Испании, а затем и в некоторых латиноамериканских странах, бой на ножах начали запрещать. Например, в Мексике такие бои официально запретили в 1948 году. Однако, пока еще рано говорить об угасании традиционного ножевого боя народов Пиренейского полуострова. Как в Испании, так и в странах Латинской Америки еще есть немало мастеров этого искусства, которые передают свой опыт и умение ученикам.