Как создали новую Россию,
Почему создали И КАК ЕЕ УЛУЧШИТЬ
/Документальная книга участника смены общественного строя в СССР, о законах развития общества, о технологии создания управленческих элит, о причинах проблем новой России и о том, что спасет Россию
ПРЕДИСЛОВИЕ
Отправившись с автором по страницам автобиографической книги
«Как создали новую Россию,
почему создали и как ее улучшить»
в увлекательное путешествие по пространству и времени Вы познакомитесь:
- с причинами и технологией развала империи СССР глазами активных участников истории и очевидцев,
- как думающий не вольный участник революции в России эволюциировал в противника революций и на основе 30-летнего социального опыта диалога с властью современной России разработал уникальную социальную технологию эффективного правоприменения и помогает людям получать от государство то, что положено по законам сейчас и без революций,
- с универсальной технологией формирования любой власти и с Тайными законами психологи власти,
- узнаете почему в России любая партия при власти постоянно превращается в КПСС и что делать, чтобы обрести личный успех в формируемой нации гражданской взаимопомощи.
В своем во многом автобиографическом произведении автор постарался дать анализ, сопоставить опыт развития мировой цивилизации, со своим личным уникальным опытом активного участия в общественно-политических процессах преобразования современной России.
Цель этой книги-исследования – выявить и продемонстрировать в действии те закономерности развития человеческой цивилизации, которые определены земной человеческой природой и тем Высшим Разумом мирового космоса, законы которого (о любви, о прощении и т.п.) отражены во всех религиозных доктринах.
В дальнейшем планируется подготовить продолжение данной книги о применении законов Мирового Разума в новой социальной технологии гармонизации отношений «человек-общество-государство», которая с названием Социальной сети «Нация гражданской взаимопомощи» в настоящее время реализуется автором и его единомышленниками в России. Вторая книга данной серии, которая призвана продемонстрировать людям метод объединения на основе вечного принципа взаимопомощи под названием «Основной инстинкт развития человека и общества» уже готовиться.
Если прочитанное окажется не понятым Вами, то считайте все, что изложено в книге вымышлено, любые совпадения случайны и не соответствуют действительности, но кто все же ПОВЕРИТ в реальность изложенного и будет согласен с некоторыми выводами этого автобиографического произведения, то Социальная сеть "Нация Гражданской Взаимопомощи" рада будет взять Вас в свой долгий путь к успеху многонационального народа, проживающего на территории, именуемой издревле Россией. Присоединяйтесь.
Адрес Автора документальной книги и Социальной сети деловых клубов управления государством Г.С. Плотникова:
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Первые волны гражданского общества
В конце 80-ых Геннадий успел попасть в первую волну того движения, которое захватило его после окончания института, когда он прорабом стал работать на стройках московского стройкомплекса. Движения, объявленного Горбачевым движением по углублению социализма и его демократизации... Движения "прорабов перестройки"...
Долгие и малопонятные простым людям пространные речи Генерального секретаря могущественной КПСС М.Горбачева приводили в недоумение опытные партийно-хозяйственные руководящие кадры. Незначительную же прослойку народа из интеллигенции и продвинутых пролетариев, которые запоем читали "Огонек" и смотрели допоздна дерзкую телепередачу "Взгляд" эти речи приводили в состояние радостного возбуждения и надежд на перемены.
Приход Геннадия в движение пришелся на осень-зиму 1987. Точнее это была уже вторая волна движения. Летом 1987г в Таганроге и в Москве уже прошли первые конференции неформальных социально-политических клубов, на которые со всего Союза съезжались представители малочисленных кружков разношерстной политической ориентации: от марксистов до анархистов. Причем первые мало чем отличались от вторых. Всем хотелось говорить, обсуждать только что опубликованное из непредсказуемой истории СССР, дерзкие мысли о демократизации на страницах как в официальной прессе, так и в самиздате. Как все только что почти разрешенное, открытые разговоры о будущем страны без руководящего пригляда КПСС будоражили и немного пьянили дрязнящей свободой и возможностью искать и находить союзников в переустройстве всего общества.
Это было фантастическое время проведения первых после 20-ых годов 20 века полулегальных конференций неформальных социально-политических структур и создания межрегиональных информационно-дискуссионных просветительских структур. Первых независимых от политического диктата общественных структур как промежуточной стадии от узких диссидентских групп к массовым формам политической жизни граждан. Как закономерной стадии ориентации тех, кто стал позднее истинным хозяином страны, на те пути захвата реальной власти, которая всегда достается тем, кто обладает определенными способностями к ее захвату. Но это он осознал гораздо позднее.
А тогда, много лет назад, прочитав статью корреспондента "Комсомольской правды" Игоря Королькова под названием "Понять и действовать", он взял в редакции газеты телефон представителя московской организации неформального Всесоюзного социально-политического клуба Димы Леонова и, сев темным осенним вечером у метро "Курская" в автобус, доехал до рабочего общежития одного крупного московского завода, где, поднявшись на пятый этаж и постучав в дверь комнаты рабочего Ильи Цуркана, оказался на заседании ...полулегального марксисткого кружка. Почти на городской окраине, как в социал-демократическом движении первых русских революций начала века.
Еще пару недель назад до этого он, молодой прораб и не освобожденный секретарь комсомольской организации строительного треста сдал в эксплуатацию построенные им местные проезды вокруг клиники ревматизма на Каширском шоссе. Это был его первый объект и поскольку Москва недобирала тогда по показателям отчетности по новым объектам здравоохранения сам первый секретарь московского горкома всесильной партии КПСС Борис Николаевич Ельцин запланировал посещение сдаваемой клиники. Но его планам не суждено было сбыться, потому что наступил октябрь 1987 года и знаменитый октябрьский
Пленум ЦК КПСС 1987г сместил Ельцина с его поста и Борис Николаевич за недостойную критику навсегда, как тогда казалось, был отправлен в политическое небытие.
Именно в это время и состоялось вхождение Геннадия в московскую группу Всесоюзного социально-политического клуба, ВСПК. Тогдашнее заседание темным вечером ноябрьского воскресенья в рабочем общежитии московского завода автоматических линий имени Серго Орджоникидзе собрало помимо Геннадия и рабочего Ильи Цуркана еще инженера из оборонного объединения Германа Павловича Карасева, Диму Леонова и еще нескольких студентов, молодого машиниста московского метро, геолога из Архангельской области и малопонятного густо заросшего диссидента, который так страстно призывал к бунту против новых "красных бояр", что в заключение все, кто хотел просто обсудить вечные темы "Кто виноват?" и "Что делать?" пришли к мысли, что его появление было не случайным…
Как таковой организации в ВСПК с единым руководством, планом деятельности и структурой не было. Были периодические встречи тех, кто через объявление Димы Леонова в "Комсомолке" нашел круг общения на темы политического переустройства России и регулярно читал то, что вчера было запрещено и теперь стало запрещено почти. Фактически тот, кто брал на себя хлопоты по организации периодических заседаний московского клуба становился его ведущим, своеобразным спикером, к которому прислушивались и который становился координатором всей организационной деятельности по изданию самиздатовских информационных листков, рассылаемых в разные регионы, откуда навстречу шли такие же инфорписьма о путях переустройства СССР в свете последних дискуссий официальной прессы.
Разобравшись в несложной системе информационного обмена между разрозненными кружками и клубами политических неформалов, Геннадий предложил своим новым товарищам проводить регулярно по воскресеньям семинары московской организации ВСПК в красном уголке одного из строительных управлений своего треста на улице Кржижановского, от дверей которого у него были ключи для проведения комсомольских собраний и дискотек. И все последующие три года до самих выборов в Моссовет он каждое воскресенье приезжал на улицу товарища Кржижановского, открывал дверь комсомольского политклуба, за которой стали проходить далеко не комсомольские собрания.
Так он стал одним из главных координаторов Всесоюзного социально-политического клуба и координатором его московской организации.
Одними из главных докладчиков на этих семинарах стали студенты исторического факультета Московского пединститута им.Ленина. Но студенты не простые, а объединенные в клуб анархо-синдикалистов "Община". Главными его идеологами и лидерами были студенты-историки Андрей Исаев и Александр Шубин. По манере выражаться и формулировать программные статьи Андрей Исаев чем то напоминал Геннадию образ репрессированного большевика-ленинца Николая Бухарина, а Шубин по внешнему сходству очень походил на погибшего гораздо раньше другого легендарного большевика - Николая Баумана. В остальном это были на редкость открытые и жизнерадостные, умные ребята, которые вместе со своими товарищами быстро объяснили Геннадию отличие анархо-синдикализма как учения о развитии самоуправления людей от того примитивного образа анархистов 1917г, который с детства вошел в сознание через фильмы о Великой революции.
На первые воскресные лекции ВСПК Александр Шубин обеспечил выступления одного историка-архивиста, который имел доступ к закрытым фондам библиотек и архивов и с фотографической точностью деталей читал курс о механизме превращения молодой советской республики 20-х гг в то страшное кровожадное государство, которое привыкли связывать с именем Сталина и которое стало фундаментом существующей страны. Страны с непредсказуемым прошлым, как точно отметил один из тогдашних публицистов. Приглашенный архивист так убедительно и подробно рассказывал об этом "непредсказуемом прошлом" как будто был современником лидеров советских, партийных и чекистких органов 20-ых, 30-ых и 40-ых годов. Геннадий и присутствующие участники семинаров едва успевали записывать калейдоскоп фамилий, фактов, названий секретных некогда документов ВКПб и НКВД, которые определяли скрытые пружины развития того общества, которое в детские, пионерские и комсомольские годы казалось Геннадию простым, чистым и понятным и которое стало вдруг страшным и запутанным. Из многочасовых драматических рассказов о вознесении и бесславной гибели многих соратников "вождя мирового пролетариата" Ленина возникала новая реальность, новая правда о том, как делается история страны. И ведущей силой этой истории были люди, которые смогли создать заинтересованный в них слой аппаратных работников, находящихся на ответственных постах в различных органах государственного управления. В органах, где распределяются блага, ресурсы, где могут казнить и миловать, решая судьбу человека всерьез и навсегда.
Спустя пару лет, начав читать в популярном тогда журнале новый роман известного писателя А.Рыбакова "Дети Арбата" Геннадий стразу вспомнил о своих конспектах первых лекций того архивиста и стал их искать, чтобы сравнить только что прочитанное. Нашел и сравнил. Сомнений быть не могло: совпадала структура подачи материала, чередование фактов, фамилий, трактовка в описании событий построения сталинского государства, совпадало все. Сомнений быть не могло - знаменитый культовый роман эпохи перестройки представлял собою разбавленный пересказом о репрессировании московского паренька неполный конспект лекций о реальных исторических фактах, страшных своей правдивостью событий создания государственного монстра под названием СССР, который заставил долгие десятилетия трепетать весь мир. Тогда Геннадий позвонил Саше Шубину и тот подтвердил, что архивист был консультантом писателя А.Рыбакова. Этот маленький, сутулый архивист с несимпатичным бабьим лицом и низким голосом очень хотел, чтобы как можно больше людей узнали правду о том, как создаются государства-драконы, полагая, что сможет предупредить людей о приближении очередного "дракона".
Теперь, спустя более десяти лет Геннадий понимал, что страстное желание тех, первых историков, предупреждавших об опасностях новых революций так и не осуществилось. Россия родила нового дракона, не такого как прежде, другого, менее страшного, но не менее коварного. Но осознание этого пришло гораздо позже. А тогда они - Геннадий и его единомышленники по движению - полагали, что достаточно ограничить в правах КПСС и, говоря словами Горбачева, живое творчество масс вырвется наружу и облагородит просторы страны созидательным трудом, освобожденным от идеологических предрассудков и старых догм.
Одним из немногих мест в Москве конца 80-ых гг, где велись подобные разговоры о стране будущего был полуэлитный клуб московской интеллигенции "Перестройка", проводивший свои заседания с благословления одного из либеральных московских райкомов партии там же у метро "Профсоюзная" в Центральном научно-исследовательском институте экономики. Со временем Геннадий забыл его полное название, но помнил, что на фасаде института над входом висело огромное бетонное стилизованное ухо, о значении которого знали немногие. В "Перестройке" был большой актовый зал, разительно отличающийся от полуподвальных помещений большинства тусовок политических неформалов, проходивших в красных уголках агитпунктов в микрорайонах или на дому, и потому в клубе был солидный президиум из бородатых молодых ученых, которые предоставляли слово для докладов и строго блюли регламент. Кажется там Геннадия и познакомили с младшим научным сотрудником другого академического института, находящимся в том же районе, но у другого метро. Его звали Сергеем Станкевичем и их сразу сблизило то, что оба они оказались по своей воле внештатными активистами своих райкомов этого удивительного московского района, но только Геннадий прикрывал свой неформальный интерес к работе в неформальных клубах выдуманным им же поручением местного райкома комсомола, а Сергей Станкевич то же самое прикрытие придумал по линии местного райкома КПСС. Они сразу поняли друг друга и в дальнейшие два года их пути в политике шли очень близко, чтобы потом резко разойтись. После прихода во власть...
Уже к концу 1997г время как бы подхватило Геннадия и он почти ощущал, как мощный поток человеческой истории стал стремительно затягивать его в свой неукротимый водоворот срочных дел и неожиданных событий. Каждая неделя приносила ему что то новое - будь то конференция трудового коллектива в тресте, где он пытался по настоящему организовать альтернативное голосование по избранию руководителя треста, либо новые неожиданные встречи на многочисленных полуподпольных семинарах с представителями регионов, которые рассказывали о борьбе против сноса исторических памятников в Ленинграде или о борьбе за экологию в райцентре Кириши, где химкомбинат медленно убивал людей. И где бы не был Геннадий, с кем бы не встречался, всюду он видел главную и почти единственную проблему общества - всевластие партократии, которая не давала людям свободно решать местные проблемы.
И это было замечательное время, когда соратники были ясны и понятны, так же как и понятен был главный враг всего лучшего - партократия и бюрократия. Хотя и среди нее попадались достаточно оригинальные люди. Такие, как инструктор Черемушкинского райокома партии по идеологии Кротов, внештатник того же райкома Станкевич и еще ряд партийных и комсомольских функционеров среднего и низшего звена управления, которые не только на словах повторяли установки последних пленумов своих ЦК о курсе на демократизацию, но и пытались наладить диалог с наиболее активными людьми, дать возможность им провести конференции, обсудить и поспорить. Идеология горбачевской говорильни очень способствовала обмену мнениями.
Наступил 1988год, второй год проведения конференций и съездов неформальных клубов и групп Движения, год дальнейшего роста объединительных тенденций, дальнейшей самоорганизации неформального социально-политического Движения народа, легализации его структур через попытки влияния на существующие политические процессы.
К весне 1988г было решено провести очередной 2-ой съезд ВСПК: после консультаций с основными региональными клубами были разосланы приглашения и сразу же встал вопрос о месте сбора в Москве нескольких десятков "неформалов" со всех окраин СССР. На Геннадия как координатора московской организации легла обязанность найти достойные залы для хотя бы 2-3 пленарных заседаний, на которые можно было бы пригласить гостей из других московских клубов и журналистов тех изданий, которые пытались освещать подобные политические мероприятия, проводимые вне контроля КПСС.
Задача оказалась не из легких. Привычный красный уголок строительного управления можно было без риска использовать только в выходные. Иначе партком и профком могли бы задать вопрос своему комсомольскому секретарю какое отношение к рабочей молодежи их треста имеют нефтяник из Сургута или пчеловод из Крыма ? Убедительного ответа Геннадий не находил и полагал, что хорошая дебютная идея придет по ходу дела.
Между тем делегаты стали съезжаться и располагаться в квартире рабочего Женни Коробова на Красной Пресне, расположенной между редакциями московских газет и Центром международной торговли.
Обратите внимание: Первые проблемы новых iPhone - флагманы не заряжаются.
Это была уже не первая конференция в жизни молодого вдумчивого рабочего Коробова, который на время этих мероприятий отправлял жену с детьми к родственникам и его две комнаты в обычной кирпичной пятиэтажке отдавались на "разграбление" нескольким десяткам делегатов, которые сидели, лежали и стояли на полу, стульях, подоконниках и бог еще знает на чем, слушая своих выступающих, спорили в коридорчике и кухне. Только туалет был периодически свободен от дискуссий о судьбах страны и ее непредсказуемом прошлом. Такая атмосфера очень подходила для работы в режиме секций, но общих заседаний с соблюдением регламента и прочих минимальных формальностей было организовать в квартире решительно невозможно. Тем более, что мировую прессу приглашать было как то неудобно и даже привычный ко всему корреспондент в клетчатом шарфе местной газеты "Московский комсомолец" был ошарашен такой насыщенностью политически активных и независимых от партконтроля людей и так и не смог разобрать отличия в позициях разных фракций Всесоюзной политической организации нового типа.Свежая дебютная идея пришла, как ей и полагается, неожиданно.
Из райкома комсомола позвонили в прорабскую на строительный объект в Марьино, где Геннадий с 8.00 до 17.00 притворялся прорабом и сообщили, что в пятницу в доме культуры "Меридиан" у метро Беляево состоится плановая конференция-семинар по вопросу работы идеологического актива в условиях углубления перестройки и дальнейшей демократизации. Секретарям и их замам по идеологии надлежало быть обязательно. Геннадий сразу понял, что это тот самый шанс, который упускать было нельзя. Отпросившись пораньше у начальника участка Виктора Владимировича по прозвищу "слушай меня внимательно", он устремился в райком, сразу поднялся к начальнику идеологического отдела Левченко, добродушному увальню, и с порога сообщил ему, что в плане тщательной подготовки к комсомольской конференции идеологического актива уже пригласил для проведения показательной демонстрации приемов работы с неформальными социально-политическими клубами активистов из той информационной структуры ВСПК, которую давно курирует на своем участке идеологического фронта. Выпалив все это обалдевшему Левченко, он, не давая ему сообразить и отказать добавил, что вопрос с райкомом партии он уже согласовал.
- А кто будет от актива райкома партии ? - спросил осторожный Левченко.
- Станкевич, - ответил Геннадий и по успокоившемуся лицу Левченко понял, что ответ того удовлетворил.
Станкевич был на хорошем счету у партийного руководства и умел по горбачевски правильно излагать опасные идеи демократизации в рамках партийного контроля.
На следующий день, во второй половине пятницы Геннадий встретил несколько десятков делегатов в метро Беляево и провел их прямо на второй этаж расположенного неподалеку огромного культурного комплекса, в его малый зал, где решили скоротать часок комсомольские не освобожденные члены "актива" нескольких сотен организаций Черемушкинского района. Неформалы ВСПК привычно разбрелись по рядам и слились со своими политическими оппонентами.
Геннадий занял место в первом ряду, нашел глазами Левченко и кивнул ему. Тот понял, что самое страшное произошло, это не шутка и передал ведение самому опытному партийному гладиатору района Сергею Станкевичу. В дальнейшем ничего необычного не происходило пока речь шла об установках последнего пленума КПСС и текущих задачах. Но вот Станкевич завершил приглашение на выступление дежурных докладчиков и содокладчиков и на лбу сидящего рядом Левченко явственно проступила влага. Станкевич сообщил, что гостями присутствуют приглашенные представители неформальных социально-политических клубов. Социалистической ориентации. И что они могут высказать свою позицию, которую все присутствующие могут осмыслить в русле только что сделанных сообщений о правильном восприятии всего того, что будет сказано.
Большинство ничего не поняли, но оживились, предвкушая какой то подвох. Первым встал с первого ряда представитель солнечного Таганрога и сообщил, что он представляет социал-демократическую фракцию Всесоюзного социально-политического клуба и вкратце изложил суть их платформы за максимально нерегулируемый государством рынок, без пут и ограничений. Лицо Левченко посинело и пошло красными пятнами.
Станкевич перехватил инициативу и предложил высказаться и дать оценку данной идеологической платформе. Желающих в зале не оказалось. Никто еще не понял что происходит. Большинство полагало, что это подготовленный оратор общества "Знание". Но тут с правого крыла одного из задних рядов поднялся Иван Купка из киевского госуниверситета и громко сообщил всему залу, что во Всесоюзном социально-политическом клубе существует еще и другая фракция - марксистко-ленинская и стал идеологически грамотно излагать свою платформу, которая была не менее непонятна чем первая. Но дело было сделано - зал веселел на глазах по мере того, как до комсомольских активистов стало доходить, что это не подсадные актеры из театра имени Ленинского комсомола и что впервые с расстрельных 30-ых годов они видят живых потенциальных оппозиционеров.
Лицо Левченко постепенно принимало красный оттенок, рука потянулась за платком, а Станкевич уверенно давал комментарии всем последующим выступлениям с мест, которые были исключительно от членов ВСПК, уверенно и наглядно показывающим, как надо, говоря словами Горбачева, будить живое творчество масс.
На следующее утро Геннадий встретил делегатов в центре зала метро "Профсоюзная" и повел их по весенней февральской улице к принятию решений о вопросах развития их всесоюзно-политического неформального движения. На пересечении улиц Профсоюзная и Кржижановского его нагнал лидер марксистко-ленинской фракции ВСПК Иван Купка и сообщил, что кто то пригласил на сегодняшнее заседание лидера праворадикальной организации "Демократический союз" Валерию Новодворскую, которая с группой единомышленников идет сзади. Полагая, что координатор московской организации, использующий для проведения конференции неформалов, связи по комсомольской линии не может входить в союз с правыми радикалами, И.Купка прямо спросил о том, кого будет поддерживать Геннадий, если Новодворская поставит вопрос об ориентации ВСПК. Геннадий заверил, что он стоит на марксистко-ленинской платформе и все будет нормально. По лицу Купки было видно, что такой ответ его полностью устроил. В привычном зале пустого строительного управления мест хватило почти всем. Даже Новодворской. Обсудив доклады с мест, перешли к выработке генеральной линии всесоюзной организации: "меньшевики", выступавшие за свободную нерегулируемую экономику, долго боролись с "большевиками", утверждавшими, что потенциал социализма еще не растрачен, пока не настал кульминационный момент выступления Валерии Новодворской, о которой многие слышали по "вражьим радиоголосам" и осуждающим статьям советской прессы.
Немолодая полная женщина выспренно-надменным голосом изложила позицию своей организации и предложила принять "Демсоюз" в ВСПК, что означало бы тождество политических платформ. Высказанная ею при этом политическая платформа сводилась к тому, что КПСС как преступную организацию надо запретить...
Геннадий по выражению лиц присутствующих понял, что хотя большинство из них и не верит окончательно в здоровый потенциал социализма, но к такому союзу еще внутренне не готовы: вернуться в свои города представителям антикоммунистической организации многим было неприятно. Тем более, что еще вчера, в рамках комсомольской конференции можно было искать и находить общий язык со Станкевичем и другими коммунистами, что было как то привычнее. Геннадий смело поставил вопрос на голосование, чувствуя, что люди ориентируются на тех, кто им помогает, а поскольку помог им с самоорганизацией все же он и стоял он на позициях близких к обновлению социализма, то итоги голосования были не в пользу радикального "Демократического союза".
Весна 88-го года стремительно набирала силу. 7 марта Геннадий познакомился на Красной Пресне у Жени Коробова с лидером ленинградского клуба по охране памятников, известного по своим неформальным акциям по сохранению гостиницы "Англетер" и других достопримечательностей. Там же были и ребята из клуба анархо-синдикалистов "Община", которые пригласили на организованный неформальной группой "Гражданское достоинство" день поминовения сталинских репрессий в расположенный неподалеку краснопресненский парк.
Когда подошли к воротам парка, то их ждала только одна девушка - Аня Золотарева, сестра лидера группы "Гражданское достоинство". Кроме нее вокруг входа в парк стояло несколько мужчин примерно одного и того же возраста в штатском, делавших вид, что кого то ждут, но нетрудно было догадаться кого они ждали на самом деле. Аня обрадовалась первым участникам шествия и сказала, что скоро подойдут и остальные. "Неформальный" народ действительно стал подтягиваться, но вместе с ним стали подтягиваться и «добровольные» дружинники с красными повязками, наряды милиции и, наконец, приехал даже сам председатель Краснопресненского райисполкома, который сразу же перешел к дискуссии о том, зачем же у него в районе устраивать день поминовения сталинских репрессий, а не день поминовения репрессий Ивана Грозного. Закончилась бесплодная дискуссия его напоминанием, что мероприятие это несанкционированное и он ответственности за него не несет. Нести ему ничего и не пришлось. После того, как подъехавшие иностранные журналисты вынесли свою телеаппаратуру и впереди колонны демонстрантов члены группы "Гражданское достоинство" понесли иконы, председатель райисполкома куда то отъехал по делам, а параллельно основной колонны поминовения двинулась по дорожкам пустынного заснеженного парка колонна дружинников и милиционеров. Когда обе колонны обогнули парк и пришли к детской площадке, то у его входа люди поставили на снег свечи, зажгли их, но тут же по чьему то сигналу несколько "вертухаев" подбежали к ним и стали зачем то гасить эти свечки на снегу.
"Действительно, - подумал Геннадий, возвращаясь к метро - поминовение репрессий Ивана Грозного было бы несколько менее актуально".
Весенняя активность московских неформалов не остались незамеченной мировым сообществом и молодежная редакция Агентства печати и новостей СССР неожиданно пригласила представителей молодежных политклубов на Зубовский бульвар на пресс-конференцию. Когда Геннадий приехал, то увидел, что все молодежные политклубы были представлены в основном той же яркой группой "Община" и защитниками питерских памятников. Среди 5-ти представителей молодежи оказался и Сергей Станкевич, как куратор от горкома партии: так организаторам было спокойнее. Когда все расселись, то в полукруглом зале оказалось около 30 представителей иностранных средств массовой информации. Вопросы касались политической ориентации представителей клубов и результатов конференций неформального движения, в котором они участвовали. Ориентация оказалась, естественно, социалистической, а результаты конференций в духе поддержки широкими массами, их живым творчеством процессов перестройки... Всесоюзный социально-политический клуб, представляемый Геннадием, и вторая межрегиональная система неформальных формирований - Федерация социалистических общественных клубов, московским центром которой был студенческий клуб "Община" со слов Станкевича оказались как бы идущими в русле партийной линии КПСС и демонстрация живых "неформалов" на свободе это наглядно подтверждало.
- Это прорыв, настоящий информационный прорыв, - повторял постоянно Станкевич, когда они веселой ватагой, обмениваясь впечатлениями, шли от АПН к метро "Парк культуры". Всем им тогда казалось, что человек в их стране, наконец, перестает быть пылинкой исторического потока и его голос может быть услышан страной, миром…
Но самый интересный информационный прорыв был у ВСПК впереди, когда в эфир все же выпустили достаточно радикальный сюжет молодежной телепередачи Эдуарда Сагалаева "12-ый этаж", в которой Геннадий обратился с телеэкрана ко всей стране с предложением искать вместе пути реформирования страны. С помощью неформального Всесоюзного социально-политического клуба. На эту телепередачу Геннадий попал случайно - журналисты искали "жареные" темы и решили разнообразить им богатый "салат" из приглашенных. Так Геннадий оказался в телестудии с директором Центра микрохирургии глаза Святославом Федоровым, писателем и сыном репрессированного руководителя среднеазиатской республики 30-ых гг Икрамова, реабилитированным начальником одесского ОБХСС, известным юристом Яковлевым /ставшим в последствии представителем первого президента России Б.Ельцина в ГосДуме/ и с многими другими более заслуженными и не случайно попавшими на популярную телепередачу.
В перерыве помощник режиссера подвела к нему, как к комсомольскому активисту, участвующему в центре перестроечных процессов, волосатого рок-музыканта из Питера и предложила сопоставить точки зрения на ход дискуссии, сравнить жизненные позиции. Геннадий попытался выяснить социальную направленность музыки и позицию ее автора. Но представленный ему Виктор Цой из группы "Кино" спокойно объяснил, что живет исходя из своей внутренней свободы и ни на чью свободу не покушается. Телеоператор сообразил, что диспута не будет и убрал "трубу".
Зато во время диалога через телеэфир старшего поколения с подростками, сидящими по правилам передачи на настоящей лестнице, Геннадий взял микрофон и с позиции не старого еще поколения упрекнул тех, кто критиковал старый режим в пассивной жизненной позиции и в двух словах рассказал об активных людях из регионов, объединившихся во Всесоюзный социально-политический клуб и дал его телефон с предложением звонить. Телепередача целый месяц не выходила в эфир, шли какие то согласования и о том, что она вышла таки во всесоюзный телеэфир Геннадий узнал по разрывающемуся от звонков со всего СССР телефону. Потому что телефоном ВСПК он назвал свой домашний телефон….
В любой стране в любое время выгодоприобретателем от любых перемен является управленческая элита — так было, так есть и так будет.
«Много званных, но мало избранных». Определитесь — вы с кем ?
Чтобы быть вам полезным и научить вас быть управленческой элитой страны дарю вам тот уникальный опыт в статьях и в этой также. Не пожалейте время и перенеситесь в переломный в сознании управленческих элит 1988 год по ссылке на ту телепередачу - https://youtu.be/fPMnlA7VgBQ
Если интересно получить инструменты 30 лет опыта управления государством и использования его госресурсов для личного развития или решения проблем, то Присоединяйтесь по контактам:
на сайте www.gosudarstvovam.ru
Звоните 89652290859
Скайп – Деловой клуб (где на аватарке фото Кремля)
Больше интересных статей здесь: Новости науки и техники.
Источник статьи: Первые волны гражданского общества.