«Да ведь клад-то рядом, в моей губернии! — с волнением повторял Хмельницкий. — Самой, судьбой, видно, предназначено мне спасти сокровища и вернуть в первопрестольную». Отложив в сторону все дела, он приказал запрячь лошадей и по осеннему еще не замерзшему пути отправился в Вяземский уезд, к Семлевскому озеру.
Оно располагалось в лесу, невдалеке от старой Смоленской дороги, в двух километрах от села Семлево. Озеро и дорогу соединял проселок, по которому французский обоз мог свободно подойти к самой воде.
Обозрев местность и порасспросив жителей села, губернатор еще более утвердился в мысли, что клад находится именно здесь, в Семлевском озере.
На это указывало также то обстоятельство, что помещик села Семлево Бирюков нашел на своих полях сорок лафетов от французских пушек. Стволы же как сквозь землю провалились. «Не бросил ли Наполеон орудийные стволы, — рассуждал Хмельницкий, — туда же, в озеро, чтобы не достались русским?»
Возвратившись из Семлево, Хмельницкий пишет о сокровищах управляющему строительством шоссе Смоленск — Москва, инженеру Шванебаху. Он просит осмотреть озеро и сообщить его, инженера, мнение, каким бы способом удостовериться, «не окажется ли невдалеке от берега признаков брошенных в сие озеро металлических тяжестей».
Секретное обращение губернатора взволновало и Шванебаха. Ему тоже стало казаться, что найти клад будет нетрудно. Инженер принялся за работу. Скоро он уже писал губернатору подробное донесение о результатах исследований на Семлевском озере.
Шванебах докладывал, что в двадцати пяти саженях от берега обнаружена «груда неправильной фигуры» каких-то предметов. Для того чтобы убедиться, из какого материала эти загадочные предметы сделаны, в озеро был опущен на веревке груз, зонд. Ударяя зондом о груду, инженер вроде бы слышал звук, какой раздается при ударах о металл.
Далее была спущена в воду двухпудовая гиря с привязанным к ней грубым напильником, рашпилем. Когда гирю подняли на поверхность, то на рашпиле, утверждал Шванебах, остались медные опилки.
«Все сие дает повод ожидать, — писал Хмельницкий в Петербург, — что дальнейшее изыскание на дне Семлевского озера может возвратить россиянам освященную драгоценность и получением пушечного металла с избытком вознаградить неизбежные при добывании оного издержки».
В Петербурге сообщением Хмельницкого очень заинтересовались. Еще бы! Дело обещало большую выгоду. В Смоленск прибыл столичный посланец, подполковник Четвериков. Ему-то и было поручено подготовить все необходимое и поднять «московскую добычу».
Шел январь 1836 года. В озере разбили лед, сделали запруду и откачали воду там, где лежала таинственная груда. Двадцать дней работала команда Четверикова. Это в пору крещенских морозов, на обжигающем ветру! И какое же было разочарование, когда на дне нашли не драгоценности и даже не стволы пушек, а всего три камня «небольшого калибра».