Как-то в редакцию газеты, где я работаю, обратилась одна читательница:
— Вы напечатали заметку о том, что несколько жителей города Николаева пустились на лодке в кругосветное плавание. Но ведь это же опасно — ради чего так рисковать?
Беспокойство этой женщины у многих, наверное, вызовет улыбку: кругосветка — кто о ней не мечтал? Конечно, время от времени газеты, радио, телевидение сообщают о чрезвычайных происшествиях в морях и океанах. Известно и то, что водная стихия особенно безжалостна к маленьким и хрупким парусным яхтам. Тем не менее их все чаще можно встретить на голубых дорогах. Люди хотят видеть мир, познавать его. И себя — тоже.
Помню одну из встреч в Индийском океане. Мы шли в Бомбей на громадном лихтеровозе «Тибор Самуэли». Стоял тихий, теплый вечер. Бескрайняя водная равнина расстилалась со всех сторон, х— Смотри-ка, яхта, — протянул мне бинокль вахтенный помощник капитана.
Действительно, кабельтовых в восьми от нашего судна скользил над водой темный силуэт косого паруса и слабо светился огонек.
Кого занесло в такую даль? В бинокль было хорошо видно, что на корме суденышка стоит человек, спокойно и приветливо помахивая поднятой рукой,— значит, все у него в порядке.
Вахтенный все же попытался вызвать яхту на радиосвязь, но она молчала. Может, у путешественника не было рации, а может, он просто не слышал нас. Куда и зачем нес его ветер — этого мы так и не узнали...
В другой раз, когда довелось идти со знаменитым капитаном Олегом Ванденко на трехмачтовом барке «Товарищ» к Канарским островам, мы встретили в Атлантике яхту под бельгийским флагом. На белом борту красной краской была выведена затейливая надпись: «Вокруг шарика — с песней!».
В порту Санта-Крус-де-Тенери-фе я увидел целый лес мачт. Яхты из разных стран Европы, Северной и Южной Америки... Большие, не очень, совсем крохотные... Наверное, это уже стало традицией — стартовать с Канарских островов. Не потому ли, что отсюда когда-то отправились в свои великие путешествия за «край света» Христофор Колумб и Фернан Магеллан?
Осенью 1983 года ушел с Канар в одиночное кругосветное плавание на яхте «Тангра» болгарин Николай Джамбазов. Этот человек на всю жизнь полюбил море. Он с самого детства мечтал о кругосветном плавании. Но его мечта, конечно, осуществилась не сразу. Он приближался к ней шаг за шагом. Учился, работал на портовом буксире в Бургасе. Но разве могут сравниться однообразные и коротенькие плавания в гавани с путешествием в одиночку по бескрайним океанским просторам!
И вот Николай стал вечерами после работы строить своими руками яхту, на которой ему предстояло уйти в кругосветку. Как рассказывал он сам, дело это оказалось очень и очень трудным. Не было навыков, не хватало профессиональных знаний, надо было надолго засесть за книги и учебники. Да ведь и денег не хватало тоже. Приходилось будущему яхтсмену сесть на невольную диету.
Но ведь не зря говорится: кто ищет, тот всегда найдет. Нашел в себе силы, для того чтобы осуществить заветное желание, и Николай Джамбазов. Яхта у него получилась красивая и прочная, на такой можно идти в любое плавание.
И вот он отправился в кругосветку. Почти 27 тысяч миль оставила за кормой «Тангра». Всякое случалось в пути. Очень и очень нелегко пришлось яхтсмену-одиночке в бурных южных морях. Однажды мировые информационные агентства даже сообщили о гибели «Тангры» где-то на подходе к Австралии. Но сорокадвухлетний капитан был жив и не думал пасовать перед стихией. Достойно пройдя через все испытания, он в сентябре 1985 года благополучно привел свою яхту в Болгарию.
С Канарских островов на яхте «Мазурек» стартовала и первая женщина, совершившая в одиночку кругосветку, — инженер-судостроитель из Гданьска Кристина Хай-новска-Лискевич.
Плавание Кристины поначалу не заладилось. Она должна была уйти в океан 8 марта 1976 года. Это был двойной праздник: Международный год женщины да еще Женский день! Проводы яхтсменки были торжественными и веселыми. Но вот минуло всего лишь трое суток, и пришлось Кристине возвращаться: обнаружилось немало серьезных неполадок. Словом, настоящее плавание у Хайновска-Лискевич началось двадцать дней спустя после первого старта. Однако эта вынужденная задержка не помешала успешному рейсу.
Чтобы не скучать в многомесячном путешествии, Кристина взяла на борт яхты библиотечку из ста книг. Правда, читать ей было некогда, приходилось все время тратить на управление парусами, приготовление пищи, ведение дневника. Да и на сон ведь тоже требуется хотя бы часов пять в сутки, иначе трудно выдержать постоянное нервное и физическое напряжение.
— А что мне стоила «битва» с плитой на камбузе, — вспоминает Кристина. — Не хотела гореть, и все тут. Хорошо, что я купила в Лас-Пальмасе на всякий случай примус, который назвала «Ипполит». Но этот прибор имел обыкновение все время опрокидываться, поэтому я приспособилась, сидя на палубе по-турецки, пальцами ног придерживать его.
Правой же рукой держала сама, а левой прижимала к «Ипполиту» чайник. Так и кипятила воду. О трехразовом нормальном питании, конечно же, не могло быть и речи: на приготовление горячих блюд в такой немыслимой позиции меня уже не хватало. Консервы, бисквиты да чай с кофе — вот и все мое меню...
В австралийском порту Сидней «Мазурек» отремонтировали, и 21 мая 1977 года яхта вновь вышла в океан. Курс ее пролег вдоль рифа, на котором когда-то потерпел крушение знаменитый английский мореплаватель Кук. Но самым тяжелым отрезком пути оказался участок от Дурбана до Кейптауна. Здесь мореплавательницу встретил жестокий десятибалльный шторм. На беду, вышел из строя автопилот, и Кристине пришлось много дней и ночей нести бессменную вахту.
Плавание «Мазурека» продолжалось более двух лет, причем 356 дней отважная яхтсменка провела в полном одиночестве в открытом океане, пройдя 28 695 миль.
Еще раньше, в 1965 году, мир облетела сенсация: одолеть «шарик» в одиночку под парусом задумал американский школьник — шестнадцатилетний Робин Ли Грэхэм. Уж не знаю, сколько словесных баталий с родителями пришлось провести этому упрямому пареньку, но в море он все-таки вышел. Его плавучим домом надолго стал маленький шлюп «Голубка».
Как сам Робин объяснил желание пуститься в одиночное плавание? «Мне хотелось, — сказал он, — повидать мир, иметь возможность добраться до маленьких атоллов, запрятавшихся в самых глухих уголках нашей планеты...»
Первые дни путешествия тянулись медленно. Робин с легкой грустью вспоминал дом, родителей, школьных друзей. И не забывал каждый день вести «дневник» — записывал на магнитофонную ленту свои впечатления от увиденного.
Автоматическое рулевое устройство работало безотказно. Суденышко продвигалось вперед в пустынном пространстве Тихого океана, где до ближайших островов были сотни и сотни миль. Вблизи экватора паруса «Голубки» бессильно повисли — здесь был полнейший штиль. Как ожидал тогда Робин свежего ветра!
И он наконец-то подул. Шлюп прибавил скорость. А вскоре юному мореходу пришлось испытать на себе силу и коварство водной стихии.
Недалеко от Самоа «Голубка» попала в жестокий шторм, который повредил мачту. Кое-как исправив поломку, Робин продолжил плавание. Вблизи Кокосовых островов буря разразилась ночью, внезапно. Резкий удар потряс шлюп. Мореплаватель проснулся, выскочил на палубу и не увидел мачты — ее унесло. Недолго думая, смельчак кинулся спасать свое добро, но его самого смыло за борт. Только чудом удалось Робину ухватиться за поручни и вновь вскарабкаться на суденышко.
На острове Маврикий мореплаватель отремонтировал «Голубку», поставил новую дюралевую мачту, присланную отцом по почте, и двинулся в дальнейший путь. У него и в мыслях не было прервать путешествие.
Можно привести немало примеров, когда в кругосветные рейсы на парусниках уходили люди отнюдь не юных лет и чемпионского здоровья. Шведу Курту Бьерклунду «стукнуло» 63 года, когда он бросил вызов океану. Семьдесят было Уильяму Уиллису, решившему путешествовать на плоту с выразительным названием «Возраст — не помеха».
«Ночь тянулась так же долго и медленно, как и все остальные, — записывал Уильям в бортовом журнале. — В кромешной мгле завывал ветер. Волны с грохотом наступали друг на друга, щетинясь белыми гребешками. Меня сковало острое ощущение одиночества...»
Трудно даже представить, как нелегко было этому мужественному человеку. Но он не сдавался, хотя помощи ждать не приходилось.
«Ночь на 8 августа, — читаем в журнале, — выдалась бурная. Я пошел на нос перетянуть кливер на левый борт. Парус стоял на ветру, как мраморная доска. Изо всех сил я тянул шкот, пропущенный через блок, приделанный к борту плота. Шкот не поддавался. Тогда я ухватился за него обеими руками. Вдруг что-то треснуло. Отлетев назад, ударился о железный утлегарь и упал на палубу. Передо мной валялся блок с пропущенным через него шкотом. Проржавевшая скоба, скреплявшая блок с бортом плота, не выдержала напора.
Я не мог подняться на ноги, продолжал лежать на палубе. Неужели сломал себе позвоночник, не парализованы ли у меня ноги? А плот шел в ночи, волны поднимали и опускали его. Паруса были наполнены ветром...»
Уильям Уиллис благополучно добрался тогда до берега. И еще долго принимал участие в трансокеанских переходах. Последний из них окончился трагически. Уильяму было тогда уже 75 лет. Путешествия на плотах были для него слишком изнурительными, и он приобрел яхту «Малютка» длиной всего три с половиной метра. Первое путешествие на этой яхте, начатое 22 июня 1966 года, закончилось в океане, когда пароход «Ингхан» доставил заболевшего мореплавателя в Ньюфаундленд. Второе путешествие на «Малютке» началось 30 июня
1967 года. Проходило оно очень трудно. Минуло почти три месяца, а яхта достигла лишь середины Атлантики. Измученного борьбой с океаном моряка подобрал экипаж польского траулера.
Но Уиллис не был бы Уиллисом, если бы не испробовал третьей попытки покорить водное пространство на своей «Малютке». И вот он снова в пути. Месяц шел за месяцем, а известий от яхтсмена на берег не поступало. Американские морские власти встревожились и начали поиски. Они не увенчались успехом. Лишь через пять месяцев, 20 сентября 1968 года, советский рыболовный траулер «СРТ-4486» сообщил, что обнаружил на расстоянии трехсот миль от Ирландии разбитую и полузатопленную яхту Уиллиса.
Последняя запись в журнале «Малютки» датирована 17 июля. Были найдены паспорт и очки Уиллиса, а также компас его яхты. Слова, написанные дрожащей рукой, говорили о том, что неисправность суденышка, необходимость то и дело откачивать поступающую на борт воду и физическое истощение стали уделом последних дней знаменитого капитана.
Впрочем, опасности, подстерегающие путешественников на просторах Мирового океана, не останавливают, а похоже, даже подстегивают, добавляют азарта любителям острых ощущений. Пятеро венесуэльцев на небольшом плоту за пятьдесят дней сумели пересечь Атлантику от берегов Южной Америки до Канарских островов. Восемь энтузиастов стартовали от индонезийского острова Бали к Африканскому побережью на пироге, выдолбленной из ствола старого дерева. Француз Стефан Пейрон переплыл океан на доске с парусом. И он вовсе не был пионером в этом рискованном деле.
Стоя, сидя и лежа тридцатишестилетний пилот швейцарского происхождения Кристиан Марти провел на доске с парусом почти сорок суток. Это кажется невероятным, но так оно и было. Марти стал первым человеком, покорившим Атлантический океан на хрупком серфере, используя для путешествия только силу ветра и собственных рук.
Кристиан — не новичок в рискованных предприятиях. Готовясь к главному событию — броску через Атлантику, — он пролетел на дельтаплане над вулканом Суфриер, проплыл от Гваделупы до Антильских островов на серфере, совершил плавание вокруг Гваделупы за 51 час без отдыха и на серфере же прошел от Лазурного берега до Корсики. В тренировку этого неутомимого спортсмена входили также бег в горах, езда на велосипеде по пересеченной местности, занятия с тяжестями.
Доска, на которой Марти вышел в океан, была длиной три с половиной метра и шириной 75 сантиметров. На борту имелись три комплекта прочных парусов. Ночью Кристиан огораживал доску «короной» из поплавков, создавая некое подобие лодочных бортов. Это помогало ему хоть как-то отдыхать и свести до минимума риск упасть в воду во время сна.
Марти отправился в путь 28 ноября 1981 года с пляжа НТор близ Дакара, но через три дня произошла первая авария: вышел из строя штурвал парусника. Пришлось возвращаться. Через две недели Марти вновь вышел в океан. И опять неприятность: отказал аппарат для опреснения морской воды. Затем перестали работать аккумуляторные батареи.
Спустя неделю после ремонта налетел тропический шторм. Огромные волны вздымали серфер, словно щепку, и бросали его в бездонную пучину. Но моряк не дрогнул, а буря так же внезапно, как началась, умчалась прочь.
Еще одно испытание ждало Кристиана в новогоднюю ночь: доска внезапно перевернулась. По всей вероятности, в этом повинен был кит. Так что Новый год Марти встретил, барахтаясь в волнах.
Через десять дней налетел еще один сильнейший шторм. Волны унесли одеяло. Впрочем, предоставим слово самому путешественнику. «Я пытался схватить его, так как потерял до этого уже два. Внезапно, когда я наклонился, доска перевернулась вместе с поплавками и мачтой. Не потеряв самообладания, я все же решил любой ценой достать одеяло. Но течение оказалось столь сильным, что доска начала слишком быстро удаляться от меня. Я плыл вслед за ней в каком-то безумии. Моя рука уже находилась в тридцати сантиметрах от доски, но я никак не мог ухватиться за нее...»
Погоня эта длилась всего несколько минут, но Кристиану эти краткие минуты показались бесконечными.
«Находясь в одиночестве среди ревущего океана, — записал Марти в бортовой журнал, — с разбитой радиостанцией и без всякой видимости, человек испытывает неописуемое чувство беспомощности... Я пережил исключительные дни. Нередко на доске носился над волнами, как горнолыжник по крутому стремительному спуску. Если бы я знал, что меня поджидает, я, разумеется, не предпринял бы такого безумного плавания и наверняка остался бы на суше».
И ведь это сказал не трус, не легкомысленный любитель авантюр, а опытный, закаленный спортсмен, который если и рисковал, то рисковал обдуманно и вполне сознательно. Чего не скажешь о некоем испанце Альфонсо Гонсалесе, удивительный рассказ о котором мне довелось услышать в свое время на Канарских островах. Этот человек, повар по профессии, отважился выйти в океан не на яхте и даже не на серфере. Он спустил на воду и погнал к горизонту такое экстравагантное «судно», как гигантская... сковородка. Чего только не сделаешь ради рекламы!
И все же дальнее плавание не аттракцион, а суровое испытание. Выйти в океан — еще не доблесть. Вернуться на берег, обогнув планету, — вот задача.
Этим и занялись яхтсмены из города Николаева. Их домом на многие месяцы стал «Икар» — двухмачтовый кэч с металлическим корпусом, который они сами спроектировали и построили. Яхта получилась отличной, вполне способной выдержать даже самый жестокий шторм.
Команду «Икара» подбирали долго и тщательно. Остановились на самых опытных, выносливых моряках, которые в любую минуту готовы прийти на помощь друг другу, не растеряются ни в шторм, ни в штиль. Капитану Борису Немиро-ву уже 53 года. Он мастер спорта СССР, работает старшим научным сотрудником Николаевского кораблестроительного института. Члены экипажа — тоже закаленные «морские волки». Это кандидат технических наук Анатолий Кузнецов, его брат, энтузиаст студенческого конструкторского бюро Александр Кузнецов, доцент Андрей Марков, сотрудник института Станислав Черкес, воспитанник Николаевского судостроительного техникума Владимир Терняк и метеоролог Александр Плякин.
Можно сказать, что «Икар» тоже по-настоящему стартовал не с берегов Черного моря, а с тех же знаменитых Канарских островов. Дело в том, что раньше яхтсмены из Николаева уже ходили на Канары. Маршрут и условия плавания сюда были им хорошо известны. Тем не менее до Санта-Крус-де-Тенерифе на «Икаре» было не семь, как потом в океанском плавании, а девять членов экипажа. С Канар вернулись домой штурман-наставник Борис Яковлев и врач Сергей Прусов.
Эпопея «Икара» особенная для нашей страны: ведь в кругосветное плавание отправилась самая первая советская яхта. Маршрут был намечен такой: по Черному и Средиземному морям, через пролив Гибралтар в Атлантику. После краткой остановки на Канарах — на юг, к экватору и дальше — вокруг Африканского континента, в Индийский океан, потом — в Австралию. Оттуда вновь к Канарским островам.
— Рейс проходит благополучно, — рассказал мне в Госкомспорте СССР известный мастер паруса, олимпийский чемпион Темир Алексеевич Пинегин, когда «Икар» только что покинул Канары. — Болеем за ребят. Радиостанция у них с небольшим радиусом действия, поэтому яхта выходит на связь через встречные советские суда. За ходом путешествия, благодаря редакции николаевской областной газеты «Южная правда», с большим интересом следят земляки, молодежь, мечтающая о дальних походах под парусами...
Потом «Икар» вышел на связь где-то у берегов Южной Африки. Сложность плавания в тех местах, кроме общеизвестного неимоверного зноя, для парусного судна имеет еще и свои особенности. Там случается длительное безветрие, когда паруса бессильно обвисают и не дают никакого хода яхте. Нужно уметь тогда терпеливо ждать погоды и вовремя ухватить нужный момент, когда чуть слышно засвистит в вантах первый легкий ветерок.
Однажды я позвонил в центральный узел связи Министерства морского флота СССР. К телефону подошел главный диспетчер Борис Алексеевич Животенко.
— «Икар»? Знаем, следим. На протяжении всего плавания торговые суда нашей страны, как ретрансляторы, принимают и передают на Большую землю радиограммы отважных путешественников. Могу назвать теплоходы «Иван Переверзев», «Большевик Томас», танкер «Людиново». Экипажи этих и многих других судов принимали и пере-, давали нам сигналы с «Икара».
— Где он сейчас?
— В Тихом океане. Во всяком случае, по последним сообщениям яхта еще в феврале прибыла в австралийский порт Хобарт на острове Тасмания. Путешественники здоровы, настроение хорошее. У них появилась возможность несколько дней отдохнуть, подождать советский теплоход «Белоруссия», чтобы с его экипажем отправить домой накопившуюся почту.
Оставленные за кормой океаны основательно потрепали парусное вооружение яхты. Капитан Немиров принял решение паруса заменить и продолжать рейс. «Пойдем вперед, — сказал он, — к мысу Горн и, обогнув Южную Америку, возьмем курс на Канары...»
Тогда я от всей души пожелал семь футов под килем белокрылому «Икару».
Первая кругосветка наших яхтсменов закончилась удачей. Они благополучно вернулись в родной город Николаев.
Будем надеяться, что «первая ласточка» позовет за собой новых любителей дальних походов на парусных яхтах.